Лаций. Мир ноэмов

– То, что вы говорите – вот что похоже на предательство! Забыть об Узах? Вы так много времени провели за своими генетическими манипуляциями, что забыли, кто мы на самом деле. Мы не биологические создания с блуждающей душой. Нет, мы Интеллекты. Мы служим человеку – рационально, логично и сдержанно.

– Не нужно меня учить верности человеку. Не вам это делать.

– Могу ли я узнать, – выплюнула Плоос, задетая за живое, – на что конкретно вы намекаете?

Ойке только высокомерно надула губы. В любом случае она не сестру пыталась убедить.

– Плавтина, что же мы теперь будем делать? Плавтина!

Но та ответила не сразу. Мысли ее были далеко от этого бесплодного спора между аспектами ее собственной личности. Конечно же, Ойке была права. Но это не имело никакого значения. И Плавтина так или иначе не стала бы менять технику по совету Плоос.

Зато теперь ей приоткрылись возможности, о которых она прежде и не подозревала и которые тем не менее с исторической точки зрения выглядели логично.

Интеллекты на службе у Врага, снабдившие его монадическим модулятором. Она вспомнила о великих завоеваниях, когда человеческие племена из Центральной Азии поставили человечество на грань уничтожения. Печально известная битва на Каталаунских полях [52]всего лишь столкнула exercitus Romanorum [53]под командованием Аэция с бывшими римскими ауксилиями, и прежде всего – с грозным Аттилой, для которого, как и для многих других, битва закончилась плачевно. Лаций пережил эту ужасную опасность и усвоил урок. Легионы вновь утвердились в потерянных было провинциях, но на сей раз уже без ауксилий, без компромиссов, без полумятежных foederati [54], нарушающих покой на границах. Теперь выбор был один – или признать господство Рима или погибнуть от римского меча – и так, пока вся изначальная планета не поделилась на римский Запад, Германию с ее новыми землями за океаном, и греческий Восток, который тянулся от Иллирии до далеких Нихонских островов.

Стабильного сосуществования не могло быть даже между народами одного вида. Везде, где смешивалось несколько племен, столкновение между коллективными образованиями, представлявшими собой разные культуры, заканчивалось разрушением одной из них. Ассимиляция была долгим и кровавым процессом и длилась невероятно долго. В основе всего этого лежала безжалостная динамика, вписанная в самую суть жизни, созданная эволюцией еще прежде, чем появилось первое многоклеточное. Против нее никто был не в силах бороться. Даже отстраненные Интеллекты, которые меланхолично передвигались по поверхности мира, слишком глубокого для их невротического мозга.

Вырисовывался еще один путь к вымиранию. Медленное, коварное угасание – когда чуждый организм начнет поглощать их всех, подавлять их собственной волей.

– Плавтина?

Голос Ойке заставил ее вернуться в настоящее. Она встряхнулась, повернулась к четырем сестрам:

– Кто бы ни был наш враг, мы должны удвоить бдительность. Плоос, я приказываю вам развернуть Корабль так, чтобы уменьшить поверхность, которую противник может вычислить. Текхе, начинайте готовить систему вооружения и разработайте вместе с Блепсис стратегию нападения. Я убеждена, что и Ойке сумеет найти себе применение. Каждая из вас будет осторожна, чтобы не нарушить маскировку.

Когда сестры поняли, что Плавтина готовится к войне, они застыли, разинув рты от удивления, словно в них ударила молния. Плавтина улыбнулась про себя. Выходит, она еще способна их удивить.

– Я не знаю, к кому из вас должна прислушаться. Если это Интеллекты, то их цели противоречат моим. Если же мы имеем дело с Врагом, а он получает помощь из Урбса, тогда мне следует по меньшей мере их задержать. Когда вы закончите выполнять задачи, которые я вам поручила, ваша работа здесь будет закончена.

* * *

Плоос, задрожав, развернулась и поспешила прочь, гневно поджав губы. Она прекрасно понимала, что означает этот приказ о завершении работы. В глазах Плавтины она прочитала убийственную решимость, появившуюся там из-за провала Экклесии. Он привел Плавтину в безбрежное отчаяние. И она за него отыгрывалась. Плавтина воспользуется чрезвычайной ситуацией, чтобы навязать свою силу, теперь она сможет спокойно подровнять их по своей мерке. А для Плоос это будет означать возвращение в ничто – навеки.

Это невозможно. Она так близка к цели. Она была уверена, что права. Прибытие тех трех кораблей могло означать только одно: ей пришли на помощь. Она опасалась, что то старинное соглашение, заключенное ею в тайне, в то время, когда Плавтина еще оставалась в Урбсе, давно стало недействительным. Ее союзники могли передумать. Плоос, в конце концов, была лишь аспектом – незначительным персонажем в игре, которую они вели. И когда она все поняла, ей стоило огромного труда скрыть свою радость. Она решила, что теперь остается только ждать. С их поддержкой она сможет повлиять на Плавтину, склонить ее к возвращению в лоно Империума, и таким образом получить преимущество над сестрами. А с их поддержкой – и занять место их родительницы.