Лаций. Мир ноэмов

Кибернет подошел еще ближе, к самому краю. Отсюда был виден заросший травой пейзаж, окружающий судно, хотя воздух здесь пах закрытым помещением, как и везде на Корабле. Они находились посреди металлического монстра, поэтому земля была далеко внизу, а облака теперь казались ближе. Эврибиад протянул к ним лапу; высота его совсем не пугала – даже завораживала.

Кожей он ничего не почувствовал, однако удивительная сила помешала ему высунуть лапу наружу. Он нажал сильнее, но она не поддавалась – не как стена, а скорее как поверхность, обитая тканью, – в нее можно было вдавить ладонь, но чем сильнее он давил, тем больше становилось сопротивление. Что-то вроде осмотического барьера, который не даст воздуху выйти и предохранит от радиации, но в нужный момент выпустит шаттлы. На секунду ему захотелось сбежать со своими людьми, но потом вспомнил о своих сородичах, оставшихся на искусственном острове. И о Фотиде с ее техникокуонами. Привязанности к другим – вот самые прочные цепи.

– Удивительно, правда?

Он обернулся. Феоместор стоял, уставившись наружу, и выглядел таким же завороженным.

Эврибиад приблизился к нему и ласково положил лапу на плечо своего друга и заместителя. Остальные не отходили от самолетов, наверняка из желания дать передышку своему начальству.

– И вам еще не все показали. Видите те двери с другой стороны? За ними – еще один зал в виде амфитеатра, с окнами, из которых видно палубу.

– И?

– И он напичкан онейротронами.

– Вы пробовали их использовать?

– Уступлю вам эту честь.

– Там их много, где-то около сорока. Еще два-три, для офицеров, я бы понял…

– Отон желает, чтобы часть наших солдат занялась вооружением Корабля.

– Интересно.

– Я не хочу, чтобы эпибаты и таламиты проводили тут все время. Нужно избежать привыкания. Будем работать посменно, включая офицеров.

– Вы на это согласились?

– Такова цена.

А теперь он говорит, как Фотида.

– В какое безумство мы ввязываемся, друг мой? – тихо спросил Феоместор.

– Понятия не имею. Там была женщина…

– Женщина?

– Да. Создание, похожее на… Отона, но другое.

– Женщина-деймон?

– Нет, это был призрак живого существа.

Феоместор не слишком хорошо его понимал. И все же Эврибиад продолжил:

– Это существо, оно… Я что-то ощутил при контакте с ним. Что-то вроде очень древнего воспоминания.

– Воспоминания?

– Не знаю, как иначе это назвать. Она там. Мы должны полететь за ней. Я убежден, что она важна для нашего народа.

– Ценой риска для нашей жизни?

– Я не знаю, – задумчиво ответил Эврибиад.

Феоместор пожал плечами в попытке как-то смягчить серьезное выражение морды.

– В любом случае, разве у вас был выход? Мне сказали, что на борту Фотида.

– Как и тысячи других. Так что выбора не было.

– Значит, вы разыграли выпавшую вам карту, как должно.

– Мы практически никто, мой друг. Мы меньше, чем насекомые. Отон…

– Отон – не единственный бог, к которому мы можем воззвать.

Они говорили об этом много раз, сидя под звездами во время долгих бдений, которые предшествовали их самым дерзким вылазкам. Нужно было научиться думать, используя другие пути, не те, что навязал им колосс, вернуться к старым верованиям – скрытным, подпольным, народным, которые всегда прятали от деймонов. Если они полетят в космос, в этот мир, такой огромный, что и звезд, похожих на солнце этой планеты, там без счета, последуют ли за ними старые боги? Или же людопсы окажутся предоставлены сами себе?

– Вам бы следовало поговорить с эпибатами. Сейчас они горды, они обустроились в этих новых владениях как ни в чем не бывало, лишь бы следовать за своим кибернетом. Но скоро они превратятся в сборище скулящих щенков.

– Я обязательно это сделаю, – пообещал он и добавил: – Некоторые из них умрут.

– А другие покроют себя славой. Наша раса вполне заслуживает такой жертвы.

С этими словами Феоместор развернулся к нему спиной. Его слова напоминали его самого, пса в самом расцвете сил: мужественные, мощные и без грамма лишнего жира.

Вдвоем они вернулись к остальным. Моряки сгрудились вокруг самолетов, некоторые – еще в туниках, другие – в бронзовых доспехах, но большинство уже успело надеть комбинезоны, щеголяя новым снаряжением из темного легкого металла.

Расставить эту братию по местам удалось не сразу. Феоместору не нужна была помощь, но Эврибиад воспользовался моментом, чтобы приободрить своих солдат. Те только того и ждали. Они долго приветствовали его дружным лаем и завыванием. Его лейтенанты, скалясь во все зубы, подошли ближе, положили лапы ему на плечи в знак единения. Они были сплоченной командой, отлично натренированной и готовой встретить любую опасность лицом к лицу. Это согрело его собачье сердце.

А потом огромный корабль задрожал – эта дрожь означала, что он наконец-то по-настоящему отрывается от земли. Они устремились к окну, чтобы посмотреть наружу, и увидели, как мир меняется. Но еще более говорящей была странная вибрация, которая сотрясала пол, отзывалась в ногах и, казалось, пронизывала их до самых внутренностей.