Латунный город

Дара схватил Али за ворот его кафтана и потащил его за собой, протолкнув его за стену первым. Принц упал на колени.

Нари вздрогнула. Она больше не могла успокаивать себя тем, что Али был для нее просто мишенью. Глупо было отрицать, что он успел стать ей другом. И он был ребенком в сравнении с Дарой, порядочным и добродушным, несмотря на отдельные его недостатки.

– Дай мне свой кафтан, – сказала она неласково, пока Дара стоял к ней спиной. Нари не успела переодеться, и она не собиралась тащиться через весь Дэвабад в одной сорочке.

Дара передал ей кафтан.

– Нари, мне… прости меня, – сказал он по-дивастийски. Нари знала, что он говорил от чистого сердца, но это его не оправдывало. – Я просто пытаюсь…

– Знаю я, что ты пытаешься, – парировала она резким тоном. – И скажу тебе прямо: я никогда тебе не прощу, если с ним что-нибудь случится. И я никогда не забуду того, что ты тут сегодня натворил.

Она не стала дожидаться ответа. Знала, что не получит его. Так что она прошла в разрыв в стене. Нари успела бросить последний взгляд на лазарет, когда стена за ней замкнулась.

Казалось, они шли часами.

В узком коридоре, по которому вел их Дара, было так тесно, что местами приходилось усиленно протискиваться, обдирая плечи о грубые камни стен. Потолок шел волнами, то поднимаясь до заоблачных высот, то опускаясь так низко, что приходилось пробираться ползком.

Дара наколдовал маленьких огоньков, которые плясали у них над головами, пока они брели по кромешной тьме туннеля. Они молчали. Дара был поглощен поддержанием чар, которые открывали проход в камнях, а Али тяжело и часто дышал. Несмотря на вылеченные раны, принцу явно нездоровилось. Нари слышала его учащенное сердцебиение, и он то и дело врезался в стены, как неуклюжий пьяница.

В один момент он споткнулся и распластался по земле, задев ноги Дары. Афшин выругался и повернулся.

Нари поспешила встать между ними.

– Не лезь к нему.

Она помогла Али подняться. С него градом сыпался пепел, и он с трудом мог сфокусироваться на ее лице.

– Ты как?

Он поморгал и слегка покачнулся.

– Воздух здесь тяжелый.

– Воздух?

Нари нахмурилась. Может, в туннеле и был немного затхлый воздух, но дышалось тут совершенно свободно.

– Это потому, что ты здесь чужой, – мрачно сказал Дара. – Это не твой город и не твой дворец. Стены это знают, даже если вы, гезирийские шавки, так не считаете.

Нари сурово посмотрела на него.

– Тогда давай поторопимся.

Они шли, пока туннель не расширился и не стал напоминать крутой спуск, в конце концов превратившись в длинный лестничный пролет из разваливающихся ступенек. Нари оперлась на стену и поморщилась, почувствовав пальцами влагу. Но Али набрал полную грудь сырого воздуха. Ступеньки стали скользкими от сырости, и она была готова поклясться, что его шаги становились все увереннее и увереннее.

Дара остановился.

– Впереди все затоплено.

Огоньки у них над головами разгорелись с удвоенной силой. Ступеньки заканчивались в луже стоячей черной воды, которая выглядела и пахла одинаково мерзко. Нари затормозила у самого края, глядя на отражения мерцающих огоньков на маслянистой поверхности воды.

– Боишься намочить ноги?

Али протиснулся мимо Дары и уверенно шагнул в темную лужу, остановившись только тогда, когда вода дошла ему до пояса. Он развернулся. Его черный как вороново крыло кафтан растворялся под черной жижей, и казалось, будто сама вода была накинута ему на плечи.

– Страшно, что тебя покусают мариды?

– А ты чувствуешь себя как дома, да, крокодиленыш? – поддел его Дара. – Вспоминаешь смердящие болота Та-Нтри?

Али пожал плечами:

– Пескоплавы, шавки, крокодилы… Может, ты просто перебираешь всех известных тебе животных? Сколько их еще осталось? Пять? Шесть?

Дара сверкнул глазами и потом сделал то, чего не делал при Нари никогда.

Дара ступил в воду.

Он поднял руки, и вода убежала, омывая камни и затекая в расщелинки. Капли, которые не успели спастись, шипели под ногами везде, где он ступал. У Нари отвисла челюсть.

Его кольцо сияло ярко-зеленым светом, как солнце, ударившее лучом в мокрый древесный лист. Она вспомнила, что он сделал с шеду, с зульфикаром Али, с железными наручниками.

И оказалось, что она совершенно не знает, сколько еще тайн скрывает от нее Дара. После их поцелуя в пещере прошла целая вечность.

Афшин толкнул опешившего Али вперед.

– Не останавливайся, джинн, и следи за выражениями. Бану Нахида очень расстроится, если я вырежу тебе язык.

Нари быстро поравнялась с Али.

– Теперь он что, одним своим присутствием кипятит воду? – прошептал Али, нервно озираясь на Дару. – Что это за ходячий кошмар?

Понятия не имею.

– Может, это пережиток его рабства, – сказала она слабым голосом.

– Я встречался с освобожденными рабами. Они даже близко не обладают такими силами. Скорее всего, он пошел по стопам ифритов и давным-давно отдался демонам, – его лицо перекосилось, и он посмотрел на нее, понижая голос уже до шепота. – Прошу тебя, во имя Всевышнего, скажи, что ты на самом деле не собираешься с ним бежать.

– Ты уже забыл зульфикар у своего горла?