Лауреаты Ленинского комсомола

Люблю рабочие столовки,
весь их бесхитростный уют,
где руки сильные неловко
из пиджака или спецовки
рубли и трешки достают.

Люблю войти вечерним часом

в мирок, набитый жизнью, тот,
где у окна стеклянной кассы
теснится правильный народ.

Здесь стены вовсе не богаты,

на них ни фресок, ни ковров —
лишь розы плоские в квадратах
полуискусных маляров.

Несут в тарелках борщ горячий,

лапша колышется, как зной,
и пляшут гривеннички сдачи
перед буфетчицей одной.

Тут, взяв что надо из окошка,

отнюдь не кушают — едят,
 и гнутся слабенькие ложки
в руках окраинных девчат.

Здесь, обрати друг к дружке лица,

нехитрый пробуя салат,
из магазина продавщицы
в халатах синеньких сидят.

Сюда войдет походкой спорой,

самим собой гордясь в душе,
в таком костюмчике, который
под стать любому атташе,
в унтах, подвернутых как надо,
с румянцем крупным про запас,
рабочий парень из бригады,
что всюду славится сейчас.

Сюда торопятся подростки,

от нетерпенья трепеща,
здесь пахнет хлебом и известкой,
здесь дух металла и борща.

Здесь все открыто и понятно,

здесь все отмечено трудом,
мне все близки и все приятны,
и я не лишний за столом.

ПЕРВАЯ ПОЛУЧКА

Как золотящаяся тучка,
какую сроду не поймать,
мне утром первая получка
сегодня вспомнилась опять.

Опять настойчиво и плавно

стучат машины за стеной,
а я, фабзавучник недавний,
стою у кассы заводской.

И мне из тесного оконца

за честный и нелегкий труд
еще те первые червонцы
с улыбкой дружеской дают.

Мне это вроде бы обычно,

и я, поставя росчерк свой,
с лицом, насильно безразличным,
ликуя, их несу домой.

С тех пор не раз — уже так случилось,

тут вроде нечего скрывать, —
мне в разных кассах приходилось
за песни деньги получать.

Я их писал не то чтоб кровью,

но все же времени черты
изображал без суесловья
и без дешевой суеты.

Так почему же нету снова

в день гонорара моего
не только счастья заводского,
но и достоинства того?

Как будто занят пустяками

средь дел суровых и больших,
и вроде стыдно жить стихами
и жить уже нельзя без них.

АЛЕНУШКА

У моей двоюродной
сестрички
твердый шаг
и мягкие косички.

Аккуратно

платьице пошито.
Белым мылом
лапушки помыты.

Под бровями

в солнечном покое
тихо светит
небо голубое.

Нет на нем ни облачка,

ни тучки.
Детский голос.
Маленькие ручки.

И повязан крепко,

для примера,
красный галстук —
галстук пионера.

Мы храним —

Аленушкино братство —
нашей Революции
богатство.

Вот она стоит под небосводом,

в чистом поле,
в полевом венке —
против вашей,
статуи Свободы
с атомным светильником
в руке.

МИЛЫЕ КРАСАВИЦЫ РОССИИ