Лав-тур на Бора-Бора

– «Психологическая возможность – сто процентов, – безжалостно продолжала Ирина Яковлевна. – В состоянии аффекта, или временного помутнения рассудка». Максим. – Веселов снова подпрыгнул. – Да, тут и про тебя, голубчик, есть. «Возможность – 100 %. Вернулся на яхту с Шульманом. Солнечный удар. Мог имитировать. Мотив – месть. Несколько лет назад Шульман пытался разорить его, насылал рейдеров». Что за чушь? – Вскинулась она возмущенно. – Мой мальчик не способен на подлость!

Мальчик, однако, покраснел как маков цвет и заерзал на своем месте. Похоже, он и не предполагал, что Веселову известно о его проделках.

Про Веселовых Ирина Яковлевна читать больше не стала, а перевернула страничку. Она снова открыла рот, но звука так и не последовало, она лишь молча пробегала глазами строчки.

– Ну что там? – нетерпеливо воскликнула Елена. – Опять про вас? – И со свойственной ей бесцеремонностью выхватила блокнот из рук Ирины Яковлевны, которая даже глазом моргнуть не успела.

– Так-так-так! – жизнерадостно прочирикала Сомова, ловко уходя от неповоротливой Ирины Яковлевны, пытающейся вернуть добычу. – Инночка! – Елена, озорно прикусив губу, взглянула на испуганную именинницу. – «Возможность – есть. Весь день провела на яхте. Мотив – ревность. Ирма открыто заигрывала с Семеном, дразнила и провоцировала падчерицу. Психологическая возможность – сексуальная хищница, ради самца способна убить, глупа, лишена фантазии и угрызений совести».

– А-а-а! Ах ты, дрянь! Мымра старая! А я-то тебя человеком считала! Поделилась, как с другом! – И Инна, выпустив заточенные коготки, кинулась к Юле.

Возможно, Юле было бы несдобровать, но, к счастью, Сема успел перехватить невесту и теперь держал за талию, не давая дотянуться до Ползуновой.

– Семочка, ты зря так стараешься. – Ехидно заметила Елена, продолжая уворачиваться от алчных лап Ирины Яковлевны. – Тут и про тебя есть! «Семен. Возможность – весь день провел на яхте. Мотив – дорожит выгодной партией. Ирма все время компрометирует своими домогательствами. Ради выгодного брака и наследства будущей жены готов на все, при условии, что не поймают. Умен, скрытен, ради главной цели не побрезгует средствами. Могли убить вместе с Инной». – И Елена залилась звонким, счастливым смехом.

В этот момент Ирина Яковлевна изловчилась и вырвала-таки блокнот у Сомовой. Ее лицо пылало жаждой мести, руки дрожали, мысль о том, что ее достойное семейство подверглось таким оскорблениям, терзала гордыню.

– Прекратить! Немедленно! – грохнула она так, что стекла в салоне задрожали, а впечатлительный Сема едва не описался. – Я немедленно требую объяснений. Нет! Не объяснений! – перебила она сама себя. – А публичных извинений за клевету, которую вы имели наглость возвести на достойное, уважаемое семейство! – Она нависала над Юлей, как монолитная скала, как Медный всадник, потрясая над головой незадачливой сыщицы проклятым блокнотом.

Но страшно Юле не было. Совершенно не вовремя она вспомнила, кого ей напоминала Ирина Яковлевна: фрекен Бок из знаменитого мультика про Карлсона! Такая же монументальность, только Шульман была намного грознее знаменитой домомучительницы. Пока она потрясала над Юлей блокнотом, та со свойственным ей легкомыслием проводила сравнительный анализ образов, отчего Ирина Яковлевна никак не могла достичь желаемого результата. Запугать беременную женщину сравнительно мелких, по ее меркам, габаритов представлялось Ирине Яковлевне задачей пустячной, однако на деле все вышло иначе. К тому же между ними объемная, крепко сбитая фигура Юлиного мужа.

– А ну цыц! – рявкнул Василий на мадам, вырывая блокнот из ее рук. – Не сметь повышать голос на мою жену! – И занес над головой ладонь с растопыренной пятерней, будто хотел схватить Ирину Яковлевну за лицо.

Ирина Яковлевна не ожидала такого грубого, агрессивного вмешательства и совершенно к подобному не привыкла. Всю жизнь она помыкала тихими, пугливыми подчиненными, которых сама же и подбирала, безответной прислугой, распущенными, но все же бесправными невестками, покладистым подкаблучником-мужем и воспитанным, уважительным сынулей, который был у нее под пятой. С достойным противником ей встречаться доселе не доводилось. И выходка Василия выбила мадам из седла. Она стояла, беззвучно разевая рот, и растерянно хлопала глазами, обводя по очереди всех присутствующих каким-то потерянным, жалобным взглядом.

Но длилось это недолго. Боевой задор очень быстро вернулся к Ирине Яковлевне, и она, собрав в едином порыве все свое возмущение, отвесила Василию такую звонкую пощечину, что гул пошел по салону, а Василий покачнулся, едва не рухнув.

– Хам! – отчеканила она и ткнула Юлиного мужа в грудь.

От этого он окончательно потерял равновесие и приземлился точнехонько жене на колени. Поле битвы осталось за Ириной Яковлевной. Похоже, уйти с яхты без потерь не удастся.

Положив противника на обе лопатки, а точнее, на обе ягодицы, она призывно обратилась к сыну: