Лавка древностей. Часть 2

— Кому-жъ я могла говорить? Мнѣ такъ было страшно, что я даже думать объ этомъ боялась. Я надѣялась, что молодого человѣка отпустятъ на свободу. Когда я тѣмъ-же манеромъ узнала, что его обвинили въ томъ, въ чемъ онъ вовсе не былъ виноватъ, ни васъ, ни жильца уже не было въ домѣ, да къ тому я все равно побоялась-бы открыть такую тайну. Когда же я пришла къ вамъ, вы уже лежали безъ памяти. Какой толкъ вышелъ бы изъ этого, еслибъ я стала вамъ разсказывать?

— Маркиза, промолвилъ Дикъ, стащивъ съ головы ночной колпакъ и швырнувъ его на другой конецъ комнаты. — Если бы вы были такъ добры, вышли бы на минуту посмотрѣть, какая на дворѣ погода. Я въ это время встану и одѣнусь.

— Что вы, Богъ съ вами! Да развѣ это возможное дѣло? воскликнула маленькая сидѣлка.

— Такъ надо. — Больной оглянулъ комнату ища чего-то глазами. — Гдѣ мое платье?

— Боже мой, какъ я рада, что у васъ нѣтъ никакого платья!

— Сударыня… началъ было Дикъ удивленный.

— Все дочиста заложено; надо-жъ было достать денегъ на лекарства и разныя разности. И о чемъ вы тужите? Вѣдь все равно вы такъ еще слабы, что не въ состояніи держаться на ногахъ, прибавила маркиза, когда Дикъ въ отчаяніи опустился на подушку.

— Пожалуй, что вы правы, произнесъ Дикъ унылымъ голосомъ. — Что-жъ мнѣ дѣлать, Господи? что дѣлать?

Подумавъ съ минуту, онъ рѣшилъ, что прежде всего слѣдуетъ дать знать кому нибудь ивъ Гарландовъ. Очень вѣроятно, что м-ръ Абель еще не уѣзясалъ изъ конторы нотаріуса. Онъ мигомъ набросалъ адресъ на клочкѣ бумаги, на словахъ описалъ дѣвочкѣ старика Гарланда и его сьша, чтобъ она безъ труда могла узнать каждаго изъ нихъ и, строгона-строго наказавъ ей не обращаться къ Чекстеру, потому что онъ ненавидитъ Кита, велѣлъ ей сейчасъ же бѣжать и какъ можно скорѣе привести къ нему м-ра Абеля или его отца.

— Такъ-таки рѣшительно ничего не осталось? даже и жилета нѣтъ? спросилъ Дикъ, когда дѣвочка передъ уходомъ оглянула комнату, желая удостовѣриться, что у Дика все подъ рукой.

— Рѣшительно ничего.

— Славно, нечего сказать! Хоть бы зонтикъ былъ. Все-таки въ случаѣ грозы можно было бы прикрыться. Но вы поступили совершенно правильно, милая маркива. Не будь васъ, я навѣрно отправился бы на тотъ свѣтъ.

XXVIII

Къ счастію, дѣвочка была изъ понятливыхъ и расторопныхъ, а то ей не сдобровать бы въ этотъ вечеръ. Дикъ жилъ неподалеку отъ Бевисъ-Маркса и она легко могла, выйдя изъ дому, опять попасть въ лапы миссъ Сэлли. Она отлично это понимала и поэтому сейчасъ же бросилась въ первый темный переулочекъ, лишь бы какъ можно скорѣй уйти отъ опаснаго сосѣдства, и уже затѣмъ стала соображать, какого направленія ей слѣдуетъ держаться. Разспрашивая о дорогѣ то у торговки яблоками, то въ маленькой лавчонкѣ — она не рѣшалась заходить въ освѣщенные магазины и обращаться къ нарядно одѣтымъ прохожимъ, боясь своимъ видомъ возбудить подозрѣніе — послѣ долгихъ мытарствъ, она, наконемъ, добралась до конторы нотаріуса. Такъ почтовый голубь, только что выпущенный изъ клѣтки, долго кружится безъ толку въ воздухѣ, пока не нападетъ на настоящій путь.

Она была безъ шляпы. На головѣ у нея торчалъ громадный чепецъ; когда-то, въ давно прошедшія времена, въ немъ щеголяла миссъ Сэлли, а мы знаемъ, какимъ вкусомъ отличались головные уборы этой почтенной особы. Огромные истоптанные башмаки то-и-дѣло падали съ ногъ и затрудняли ходьбу: ей приходилось такъ часто и съ такимъ трудомъ отыскивать ихъ то на грязной мостовой, то въ канавѣ и при этомъ ее такъ немилосердно давили, жали въ толпѣ, что, дойдя до улицы, гдѣ жилъ нотаріусъ, она не выдержала и расплакалась.

Однако, увидѣвъ свѣтъ въ окнахъ конторы — «можетъ быть я еще вовремя пришла, утѣшала она себя» — она забыла о своей усталости, вытерла рукой слезы, поднялась потихоньку по лѣстницѣ и заглянула въ стеклянную дверь.

Чекстеръ стоялъ позади конторки, собираясь уходить. Онъ охорашивался: вытягивалъ манжетки и воротничокъ, стараясь придать граціозный изгибъ имъ и украдкой расчесывалъ баки, любуясь ими въ крошечное треугольное зеркальце. Передъ гаснувшимъ каминомъ стояли два господина. Судя по описанію Дика, одинъ изъ нихъ былъ нотаріусъ, а другой, помоложе — онъ застегивалъ пальто — м-ръ Абель Гарландъ. Дѣвочка рѣшила ожидать м-ра Абеля на улицѣ. Такъ-то ей легче будетъ съ нимъ говорить, да и Чекстеръ ничего не услышитъ. Она осторожно спустилась съ лѣстницы и перешла на другую сторону улицы.

Не успѣла она сѣсть на ступеньки какого-то крыльца, какъ изъ-за угла показался пони, запряженный въ маленькій кабріолеть. Лошадка, видимо, капризничала: подымалась на дыбы, танцовала на мѣстѣ, тянула впередъ, пятилась, бросалась въ стороны, останавливалась, когда хотпла, нисколько не стѣсняясь ни экипажемъ, ни управлявишмъ ею сѣдокомъ. Поровнявшись съ конторой, оѣдокъ очень ласково и почтительно крикнулъ:

— Ну, стой же, милая, стой.

Лошадка было остановилась, но, вѣроятно, сообразила, что если уступить сегодня, пожалуй, и завтра придется слушаться, и понеслась дальше. Добѣжавъ до угла, она сразу повернула назадъ и, уже по собственной волѣ, остановилась у двери конторы.