Лавка древностей

Когда Нелл запомнила все подробности, касающиеся мистера Пэклмертона, и могла повторить их без запинки, миссис Джарли перешла к толстяку, от толстяка к обтянутому кожей скелету, к великану, карлику, затем к престарелой леди, которая отплясывала на балу в возрасте ста тридцати двух лет, вследствие чего и скончалась, от нее к одичавшему мальчику, найденному в лесу, к женщине, отравившей маринованными орехами четырнадцать семейств, и к другим историческим персонам, а также к разным, весьма занятным, хоть и погрязшим в пороках личностям. Нелл так хорошо усвоила наставления своей учительницы и так быстро их запомнила, что спустя каких-нибудь два часа история каждой фигуры была известна ей вдоль и поперек и она могла смело браться за просвещение публики.

Миссис Джарли не поскупилась на похвалы своей маленькой приятельнице и ученице, достигшей такого блестящего успеха, и повела ее осматривать убранство соседнего с залом коридора, который уже был превращен в кущу из зеленого сукна, увешанную знакомыми Нелл надписями (творениями мистера Слама). У входа в эту кущу стоял пышно разукрашенный стол, и за ним миссис Джарли должна была собирать деньги с публики, восседая в обществе его величества короля Георга III [43], мистера Гримальди [44]в клоунском костюме, Марии Стюарт [45], неизвестного джентльмена квакерских убеждений и мистера Питта, который держал в руке точную копию парламентского билля о взимании оконного налога [46]. Подготовка к открытию паноптикума этим не ограничилась: на маленьком балкончике над входом стояла чрезвычайно миловидная монахиня, перебиравшая четки, а по городским улицам уже разъезжал в тележке корсиканский бандит с черной как смоль копной волос и с белоснежным цветом лица, не сводивший глаз с миниатюры, на которой была изображена какая-то красавица.

Теперь оставалось только должным образом распространить сочинения мистера Слама — так, чтобы трогательные строки нашли путь к семейным очагам и на прилавки, а пародия, начинавшаяся словами «Ослик, стой!», разошлась по трактирам, как предназначенная исключительно для писцов, конторщиков и других избранных умов этого города. После того как все было сделано и миссис Джарли самолично посетила пансионы для девиц со специально заготовленными для них афишами, в которых доказывалось, что созерцание восковых фигур возвышает ум, утончает вкусы и вообще расширяет горизонты, эта неутомимая леди села обедать и, приложившись к подозрительной бутылке, мысленно пожелала успеха своей выставке.

Глава XXIX

Изобретательность миссис Джарли поистине граничила с гениальностью. Придумывая всяческие способы, как бы завлечь публику в музей, она не забыла и Нелл. Тележку, в которой корсиканский бандит совершал поездки по городу, любуясь портретом своей дамы сердца, разукрасили флажками и лентами, Нелл посадили рядом с ним, среди искусственных цветов, и она каждое утро торжественно разъезжала в его обществе, разбрасывая афиши из корзинки, под звуки барабана и трубы. Красота девочки, так мило сочетавшаяся с ее скромной, застенчивой манерой держаться, произвела большое впечатление в этом захолустном местечке. Корсиканский бандит, привлекавший раньше к себе все взоры, отступил на второй план и стал только частью зрелища, главной персоной которого была Нелл. Взрослые заинтересовались этой большеглазой девочкой, а мальчишки влюбились в нес поголовно и то и дело оставляли у дверей выставки кульки с орехами и яблоками и записки при них, адресованные ей без заглавных букв.