Лавка колониальных товаров

— Пока в трактир. Не забывай, что дом еще не наш. А вот завтра…

Агафон, навестив вечером залетных купцов, наверно был очень разочарован, однако вида не подал и был традиционно приветлив и, осведомившись насчет дальнейших планов и получив неопределенный ответ, удалился.

— Достал, — сказал Серега, немного погодя. — Зря мы с ним связались.

— Может быть и зря, — задумчиво произнес Бобров. — А может, вовсе и нет. Давай подождем еще, прежде чем рвать окончательно.

Утром они встали попозже, чтобы компенсировать вчерашний недосып и позволили себе подольше просидеть за завтраком. От вина оба категорически отказались, а так как чая и кофе почему-то в местной столовой не держали, пришлось довольствоваться чистой водой. Было непривычно, и Бобров отложил себе в памяти потребовать от Смелкова поставки и чая и кофе, желательно растворимого. Да, и надо было обзаводиться соответствующей посудой. Как-то непривычно было пить кофе из киликов или, того круче, из кратеров.

Вобщем из ворот трактира они вышли где-то около десяти утра. Свою ношу, не такую уже и тяжелую, Серега сложил в один мешок. Бобров, как начальник, нес деньги. До рыночной площади было всего ничего, а вот через толпу на ней пробираться было значительно дольше.

Никитос уже весь извелся за своим прилавком и, увидев подходящих Боброва и Серегу, неприкрыто обрадовался.

— Слава богам! — воскликнул он. — А то я уже и не надеялся.

А надо сказать, что Бобров и Серега не далее как вчера потратили остав-шееся время, кроме перерывов для принятия пищи, на погружение в языковую среду. И погрузились в нее довольно плотно. А вечер, после позднего ужина, посвятили изучению русско-греческого разговорника. Многие слова в нем, правда, не совпадали с, так сказать, действительностью, но уж всяко лучше говорить с акцентом, чем вовсе не говорить. Так что теперь они понимали Никитоса не с пятого на десятое, а, по крайней мере, с восьмого на десятое. И Серега ответил вполне уверенно:

— Это почему?

Никитос замялся. Потом все же решился.

— Ну, я думал, вы же чужеземцы.

— То есть, слово держать — это не про нас? — подхватил Серега.

— Нуда, — совсем смутился Никитос.

— А зря, — назидательно сказал Серега.

Бобров только посмеивался. Никитос тем временем оправился отсмуще-ния. Все-таки он был торговцем, а им долго смущаться не положено. Теперь в его взгляде был вопрос, который он не смел задать при большом стечении публики вокруг.

— Да принесли мы. Принесли, — поспешил успокоить его Бобров.

У Никитоса, даже видно было, как гора с плеч свалилась. Он тут же стал собирать товар и складывать все в большой мешок.

— Рано ты сегодня, — сказал Серега.

Никитос непонимающе замер.

— Все правильно, — успокаивающе произнес Бобров. — А ты, Серега, не пугай человека. Не у себя, небось, — добавил он по-русски.

— Да ладно, — пробурчал Серега.

Никитос быстро собрал весь товар, разложил по двум мешкам, снял все занавеси, сложил прилавок.

— Давай, поможем, — предложил Бобров.

Никитос посмотрел на него чуть ли не с ужасом.

— Вы ж купцы иноземные, — сказал он чуть ли не со священным трепетом. — А это работа как раз для нищего торговца.

— Фигня, — уверенно заявил Бобров. — На нас не написано, что мы купцы иноземные. А мешки твои не тяжелые, но один ты их не унесешь. А так мы все за один раз подкинем до твоего дома или куда там тебе надо. И веселее, опять же. Серега, берись.

Груженые не тяжело, но объемно трое взрослых и присоединившийся к ним сын Никитоса, тащивший свою ношу наравне со всеми, протолкались через народ на площади и не спеша пошли к центральной улице. Выйдя на нее, Никитос повернул налево и через один квартал еще налево. Наконец процессия остановилась перед низкой калиткой в облупленной стене. Никитос сказал смущенно:

— Ну вот, мы пришли, — и постучал.

Открыла девочка лет десяти в чем-то синего цвета до колена и со складками. Бобров не знал, как это называется, Серега тоже был не в курсе. Увидев рядом с отцом незнакомых мужчин, девочка задичилась и убежала. Друзья вслед за хозяевами втиснулись в маленький дворик, в котором они с трудом поместились со своей ношей. Из двери напротив вышла худая невысокая женщина со следами былой красоты, всплеснула руками и что-то быстро-быстро сказала. Бобров с Серегой переглянулись, ничего не поняв. Но Никитос быстро разъяснил им, что его жена Элина пеняет ему на то, что он слишком рано закончил торговлю, и если он так дальше будет работать, то семью прокормить будет слишком проблематично.

— Такты, что, ей ничего не говорил? — поразился Бобров.

— Нет. А надо было?

— Ну-у, братец, — развел руками Бобров, а Серега добавил: — Тебя, глядишь, скоро начнут нам в пример приводить.

— Так что, — поинтересовался Никитос. — Я могу вот сейчас прямо жене все рассказать?

— Конечно можешь. Что же здесь тайного. Только объясни мне, что ты со-брался рассказывать?

— Я расскажу, — загорелся Никитос. — Что я стал компаньоном богатых иноземных купцов и совладельцем большого дома с лавкой…