Лавка колониальных товаров

— Где тебя найти? — спросил он, уже порываясь куда-то бежать.

— Из ворот направо, вокруг бухты. Усадьбу на мысу знаешь? Так что подходи после полудня.

Никитос традиционно был в лавке, махнул подходящему Боброву и опять занялся покупателем. Искар, ворча, открыл дверь, увидел Боброва и заткнулся. В перистиле Серега уже приставал к Дригисе и морда у него была довольная как у кота при виде миски сметаны. Девчонка, кстати, тоже страдающей не выглядела. Но при виде Боброва оба сделали постные физиономии. Бобров автоматически показал обоим кулак и прошествовал мимо. Из таблинума выглянула Злата.

— Идем со мной, если не занята, — сказал ей Бобров.

На пороге гинекея его встретили обе девчонки, тут же радостно загомо-нившие. На шум вышла Элина.

— О, привет, Александрос, — улыбнулась она.

— Привет, — Бобров шутливо поклонился. — Элина, ты сегодня не занята случаем? А то я собираюсь женский контингент нанимать для усадьбы. Сам-то я в этом деле профан, а хозяйка наша молодая еще, — Бобров покосился на зарозовевшую Злату. — Так что, помощь мне нужна. Не согласишься? А мы тебя в повозке прокатим, — Бобров хитро улыбнулся.

— Да ну тебя, — махнула рукой Элина. — Я сейчас. Только Никитосу скажу и девчонок надо снарядить. Ты же не будешь возражать?

— Против девчонок? Нет конечно.

… Сразу после полудня по дороге к усадьбе двигалась целая процессия. Впереди гордо вышагивал Серега, изредка оглядываясь, за ним шел Бобров, что-то доказывающий Злате, которая то и дело прыскала кулачок. Следом за ними катилась повозка с гордо восседающим на передке Искаром. В повозке размещалась Элина, уже понявшая всю прелесть передвижения на колесах и две ее дочки пока еще радующиеся даже тряске. Оставшееся место было заполнено и заставлено корзинами и амфорами. С боков, держась за борта повозки, шли четыре женщины. Одна была купленной на торгу рабыней лет сорока и поэтому доставшейся относительно дешево, одна — мать того самого пацана с рынка и двое жены отставных гоплитов. А сзади, глотая поднятую повозкой пыль, тащились их мужья.

Бобров наращивал людской контингент усадьбы.

Ближе к вечеру должен был подойти старший плотницкой артели, чтобы уточнить объем работ и двое столяров по тому же вопросу.

Всех пришедших сперва накормили, задействовав для этого привезенные продукты и всех трех женщин во главе со Златой. А вот Элина по результатам должна была разобраться, кого и кем поставить. Отставных гоплитов потом утащил управляющий, чтобы организовать какую-никакую охрану. Жить им положили в приспособленных для этого помещениях внутри стен усадьбы, где раньше и жили прежние охранники.

С рыбаком же и его женой Бобров имел длительную беседу. Их сын десяти лет, тот самый мальчишка с рынка, сидел тут же и вел себя тише воды. Бобров предложил рыбаку стать, так сказать, официальным поставщиком усадьбы. При этом в его распоряжение отдавались и ловушка и сеть, сделанные в далеких восточных странах (якобы). Причем Бобров предложил ему не просто с удочкой или ловушкой сидеть, а собрать и возглавить бригаду из, для начала, трех человек, чтобы можно было без напряжения управляться с заморской снастью. А еще им предоставлялась лодка, которая была хоть и не новая, но отменной вместимости и ходкости и оснащена совершенно отличным от общепринятых парусом, позволяющим ходить против ветра.

Рыбак, как открыл рот, так и сидел на протяжении всей Бобровской речи. А когда Бобров озвучил предполагаемый заработок, он чуть не упал с табуретки, потому что Бобров предложил всю рыбу, остающуюся после снабжения усадьбы и городского дома, а также за вычетом обязательного мешка, который он туманно назвал данью Посейдону, продавать в свою пользу. А рыбы, как заметил работодатель, должно оставаться много, и это уже было проверено, причем неоднократно.

Жена же его могла по своему выбору стать или служанкой или кухаркой в усадьбе в зависимости оттого, что у нее лучше получалось. Но для этого надо было еще пройти строгий отбор у Элины.

Когда Бобров повернулся к мальчишке, тот уже трепетал в предвкушении. И Бобров его ожиданий не обманул, он предложил пацану стать курьером для особых поручений, имеющим в своем распоряжении легкую повозку и мула. Мальчишка согласился моментально. Бобров не успел даже озвучить условия, но он все равно довел свою речь до конца и посулил плату в три обола в день.

День выдался заполошный. Бобров метался по усадьбе и по его прикидкам переговорил не меньше чем с тремя десятками человек. Мешала его манера говорить с каждым, боясь что-либо пропустить, он ничего не поручал Сереге, а тот и не надоедал. Потом Бобров все-таки решился и повесил на своего партнера вопросы охраны и безопасности, выбросив из головы найм и содержание воинов и их семей. Серега почему-то обрадовался и тоже закопался с головой, хотя сотрудников на первое время у него и было всего двое.