Лавка красоты "Маргаритки"

Смеяться мужчина перестаёт. Резко как-то. Потом нагибается, заглядывает мне в глаза и удивлённо спрашивает:

– Ты что, всерьёз всё это говоришь?

Нет, конечно! Шучу!

– М-да, – выдаёт, так и не дождавшись от меня ответа. – Беда.

– Ничего не беда, – бормочу упрямо. – Вот увидите, всё у меня получится.

Впрочем, уверенности в своих словах я вовсе не чувствую. Но ему об этом знать не обязательно.

Разговор, и до этого бывший каким-то вымученным, вовсе затухает. Я усиленно размешиваю масла, переставляю банки и плашки с места на место, а мужчина, имени которого я не знаю, и сели быть откровенной, знать вовсе не хочу, молча сидит у камина. На его лице, помимо отблесков пламени, отпечатались невесёлые мысли. И это длилось бы бесконечно, если бы он не встал и не ушёл, ничего так и не сказав на прощанье.

А я… Я всё же расплакалась. Так горько и обидно стало за собственные мечты.

Глава 8

Несмотря на то, что днём я изрядно вымоталась, после «вдохновляющей» речи назойливого незнакомца, уснуть так и не получается. Сначала смотрю на склянки с отварами, решая, сразу их выкинуть или подумать ещё, потом всё же ухожу на второй этаж, укладываюсь в кровать и ворочаюсь, ворочаюсь, ворочаюсь…

Какую цель преследует сумасшедший незнакомец, являясь в это дом без приглашения? В его скуке я очень сомневаюсь, так в чём же дело?

– Ты знаешь, что ему надо? – обращаюсь в пустоту. Дом лишь грустно вздыхает, отчего стены довольно неприятно скрипят.

Не знает. Или притворяется. Это плохо. Наверное…

Стараюсь думать о чём угодно, только не о том, что сколько бы ни кичилась, наивность моя и вера в чудеса никуда не испарились. И надежда на лучшее, вкупе с мечтами так же остались при мне.

Наконец, засыпаю, чтобы проснуться ни свет, ни заря. Мысль, просочившаяся сквозь кошмары и сомнения, звучит вполне жизнеспособно: сначала нужно попробовать, а потом уже падать духом. Упасть оно всё проще, чем предпринять хоть что-то.

С таким боевым настоем я и начала день. А потом вовсе не заметила, как он плавно перетёк в вечер…

Над входом под самым потолком разместилась цветочная гирлянда, щедро напоённая магической силой, да водой заговорённой охлаждённая. На камине – несколько горшков, в которых, вместо цветов улеглись разноцветные баночки крема да омолаживающие отвары в прозрачных бутылях, размером с ладонь.

На стеллаже не осталось ни одного свободного местечка – всему нашлось применение. И неказистой ветке с крохотными ягодами барбариса, что совершенно случайно попалась мне в лекарской лавке, и корешкам женьшеня, и россыпи сухих лепестков роз. По отдельности каждый из них не представлял ничего особенного, но вместе смотрелось совсем-таки неплохо.

Лёгкий, едва уловимый аромат цветов заполняет дом, отчего вредный характер его будто становится мягче – каждый вздох напрочь лишён недовольства и ворчания, а огонь в камине не дёргает всполохами, плавно перетекая с одного бревна на другое.

Глубоко за полночь удовлетворённо обвожу взглядом дело рук своих и киваю. Именно так и должна выглядеть лавка красоты – нежно, располагающе, многообещающе… Дай-то боги, чтобы мои усилия не прошли зря.

Спать я укладываюсь только после того, как, зажмурившись, выпиваю настой валерианы – что-то подсказывает мне, что без него уснуть не получится до самого утра. А что же по поводу ночного гостя – сегодня он решил дать мне передышку. И правильно, боюсь, покажись он сейчас мне на глаза, то в ход пошла бы балясина, любовно припрятанная мною в каморке под лестницей.

***

Очередное утро наступает с далёким пением петухов. Не скажу, что чувствую себя бодрой и готовой к любым неудачам, скорее я напоминаю комок нервов, который вот-вот и вовсе разорвётся на мельчайшие кусочки, не оставив о наивной Криске никаких воспоминаний.

Долго стою у зеркала, придирчиво осматривая и лицо собственное, и выбранное платье. И если первое худо-бедно меня удовлетворяет, то второе ясно даёт понять – владелица лавки красоты не может выглядеть, как деревенская простушка. А в тёмно-синем сарафане, и белой блузе я именно так и выгляжу. Хотя, если присмотреться, меня можно принять и за гимназистку, двух жиденьких косичек по бокам только не хватает.

Положение немного спасают румяна и мудрёная коса, что заплетаю трясущимися руками.

Первый рабочий день… Первый, когда я тружусь ради звонкой монеты не на пыльном огороде дяди Росма, а в собственной лавке, где каждый уголок сделан и украшен своими руками. Где творение рук моих красуется в новых блестящих баночках, а не в наскоро вымытых бутылках из-под чего-то дурнопахнущего.

Сад перед домом тоже превратился, если и не в прекрасное творение, то хотя бы во что-то похожее на живые деревья, а не мёртвые коряги. Сил ушло на это немерено, но результат того стоил. Ещё пару раз поработать с ним и сад станет чудесным.

Вывеска получилась довольно оригинальной. Вместо нарисованных букв – буквы, сделанный из тонких стеблей плюща. К тому же, они легко мерцали, позволяя даже при свете дня прочитать написанное.

Моё прибежище получило нежное название – «Лавка красоты «МАРГАРИТКИ».