Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 2

И дабы «Малыш Белнэп» не клюнул на это – а Лонг в то время как раз заигрывал с неким эстетическим убеждением из католицизма, – в конце 1930 года Лавкрафт отправил ему впечатляющее послание. Тирада начинается словами: «Уясни как следует, поскольку иного пути к правдоподобности нет»¹². В философском плане новые неопределенности в науке породили лишь ситуацию, в которой любое религиозное объяснение существования Вселенной «имеет равные теоретические шансы оказаться правдивым наряду со всеми общепринятыми убеждениями и научными теориями», хотя «вероятность эта не выше, чем у ЛЮБОЙ ПРОИЗВОЛЬНОЙ ВЫДУМАННОЙ СИСТЕМЫ, СОЗДАННОЙ ОТ НЕВЕЖЕСТВА, БОЛЕЗНИ, ПРИХОТИ, СЛУЧАЙНОСТИ, ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ, ЖАДНОСТИ ИЛИ ПОД ВОЗДЕЙСТВИЕМ ЛЮБОГО ДРУГОГО ФАКТОРА, В ТОМ ЧИСЛЕ СОЗНАТЕЛЬНОГО ЛИЦЕМЕРИЯ, ГАЛЛЮЦИНАЦИЙ, ПОЛИТИЧЕСКОГО ИЛИ ОБЩЕСТВЕННОГО ИНТЕРЕСОВ И ДРУГИХ СКРЫТЫХ МОТИВОВ». Поэтому мы должны собрать «все предварительные данные за 1930 год и создать новую цепочку частичных признаков, основанных только на этой информации без учета каких-либо понятий на основе прежних совокупностей данных, а также проверить в соответствии с психологическими знаниями 1930 года, какие механизмы и предрасположенности нашего ума вступают в дело при построении, сопоставлении и принятии выводов, следующих из этой информации, и прежде всего избавиться от стремления уделять слишком много внимания понятиям, о которых мы никогда бы и не задумывались, если бы не разделяли представления о Вселенной, окончательно признанные ошибочными».

И к чему это приведет? Теперь нам известно, что «фактические доказательства, полученные в 1930 году, в том числе визуальные и математические, не предполагают никаких разительных отличий в плане общих вероятностей… от спонтанного и безличного космоса, каким он представлялся ранее, то есть незначительной, бесцельной и мимолетной частицей, случайно оказавшейся среди бурлящей калейдоскопической системы…».

Тогда возникает главный вопрос: почему даже самые умные люди не отказываются от религиозных убеждений, даже когда в свете доказательств 1930 года те становятся крайне маловероятными?