Лавочка мадам Фуфур

На миг я окунулся в ощущения, которые испытывал вблизи временны́х петель. Лихорадило, колобродило, знобило. Неужели это одного поля ягоды? Причина дурного самочувствия – вмешательство в вербальный поток?..

– Ну конечно.

Меня мимолётом осенили все прежние ощущения: двоение в глазах, мигрень, звон.

– Так это вы? – слабо спросил я. – Вы наваливали на меня все эти симптомы, когда я касался времени?

– Не всегда. Но иногда да, я, – скромно ответила мадам, разглаживая складки красного блестящего платья. – Но достаточно об этом. К делу. Я говорила о тонкостях невербального потока… Это первое, что вам предстоит освоить. Второе – шаги во времени. Ну, это вам уже знакомо, так что, думаю, тут придётся только отточить шаг в точку прибытия и научить вас справляться с последствиями.

Я перестал проковыривать в крышке парты свои инициалы.

– Что за последствия?

– Да почти то же самое, – махнула рукой Фуфур. – Недомогание… Но эту проблему решает кофе. И галлюцинации.

– Чего?

– Смотрите, Антон. – За её спиной возникла белая маркерная доска. Она взяла красный маркер и нарисовала человечка. – Это вы. А теперь… – От человечка протянулась стрелка, ведущая к другому такому же человечку. – Теперь это вы, вернувшийся во времени. Теперь… – Ещё одна стрелка и ещё один «я». – Вы, шагнувший в будущее. Кивните хоть, что ли. А то я как будто с пустотой говорю.

Я из вредности не пошевелился. Мадам вздохнула.

– Ладно, спишем это на то, что у меня не так много педагогического опыта.

– А что, кого-то уже пробовали учить?

– Вы не поверите, да, – с раздражением ответила Фуфур. – Антон, не сердите меня. У нас вводная лекция, а вы уже… – она пошевелила пальцами, подбирая слово, – уже такой несобранный. Итак, галлюцинации. Вот они. – Она взяла синий маркер и обвела нарисованные стрелки и человечков. – Это как бы багаж, который вы будете захватывать, шагая, из будущего и прошлого. У любого Антона – будущего, прошлого – в любой момент времени есть контекст, в котором он существует. Всё те же невербальные потоки: мысли, воспоминания, догадки… Шаги во времени слегка сбивают всё это, и в итоге тот Антон, который их совершает, оказывается эпицентром всех контекстов. Спешу обрадовать – у вас к этому, видимо, врождённый иммунитет. Иначе вы бы после первого же раза сошли с ума. А так нет, только лёгкое недомогание…

– А у вас?

– Что – у меня?

– У вас есть такой иммунитет?

– Не пробовала, – сухо ответила Фуфур.

Ах, вы не пробовали шагать… Ах, трусливая.

Меня заставляет, а сама боится.

– Антон, – мадам подошла ко мне и уселась на краешек парты, – если хотите, чтобы мы поладили – хотя бы сейчас, пока вы тут, – не стоит меня оскорблять. Даже в мыслях.

Ах да, она же мысли умеет читать…

– Мысли – это не книга, которую можно листать как заблагорассудится! Мы не читаем мысли – мы считываем чужой невербальный поток! – рявкнула она, хлопнув ладонью по столу. – Запомните это!

– Да что вы так нервничаете? – издевательски-примирительно спросил я. – Запомню, не переживайте…

– Не дерзите!

– А то что?

Я не представлял, что она может выкинуть ещё более мерзкого, чем то, что уже произошло. И зря.

Глаза у мадам полыхнули яростью, класс заволокло туманно-белым – как будто она вновь перестала контролировать свои мысли, пардон, невербальный поток, и он заполонил всё вокруг.

– Эй! – крикнул я, отмахиваясь от белизны. – Эй! Понял, понял…

Но густая муть обволакивала, тяжелела с каждой секундой, забивалась в уши, в нос, в рот… Очертания размазывались, Фуфур превратилась в алый силуэт, который, мигнув, растворился, и я остался один, полуослепший, в белой пустоте. Со страхом поднял руки и не увидел их, хотя точно чувствовал: они есть, я всё ещё в своей шкурке…

– Ау! – изо всех сил заорал я, но с губ сорвался только слабый всплеск, тут же утонувший в тумане. – Ау!!

Не знаю, сколько я провёл в этой пустоте. Пробовал считать про себя, чтобы отследить время, но от этого тяжелел затылок. Попробовал двигаться вперёд, но движение, как и время, отследить было невозможно – вокруг не было никаких ориентиров. Я расплывался, рассеивался в пустоте…

КМ по сравнению с этим туманом казался простеньким тренажёром. Многое бы я отдал за то, чтобы рядом оказался Веник, или Кушка, или хотя бы тот пронзительно-розовый гранат с роботом на этикетке…

– Э-э-эй!

Пусто. Пусто. Пусто!

Спустя долгое, бесконечное, краткое, безвременное, как растянувшаяся изжёванная жвачка, время я вновь оказался в кабинете.

Свет ударил по глазам. Я прикрыл лицо и свалился прямо на парту – подкосились ноги. Так и лежал, скрючившись, пока Фуфур говорила:

– Вы только посмотрите… Доблестный технарь. Побывал в вакууме, и всё – лапки кверху! Антон, будете валяться такой кучей всякий раз – ничего из вас не выйдет. Я была о вас совсем иного мнения… Я думала, вы сильнее…

Мне было пофиг, что обо мне думает эта психопатка. Единственное, чего я желал всей душой, – больше никогда не оказываться в этой белой пустоте.