Лаврентий Берия и Сталин

Я поставил перед Ставкой вопрос о передаче в распоряжение командования Закфронта хотя бы части войск НКВД, находившихся на территории Закфронта (15–20 полков). И. В. Сталин одобрил мою мысль, но присутствовавший при этом Берия резко воспротивился этому, допуская грубые выпады в адрес командования фронта. Из 121 тысячи войск НКВД, которые в большинстве своём бездействовали, Берия согласился передать в распоряжение Закфронта всего лишь 5–7 тысяч, и то по настоянию И. В. Сталина».

А ведь Тюленева командующим фронтом назначили по рекомендации Берии! 1 сентября 1942 года Лаврентий Павлович телеграфировал Сталину: «Командующим Закавказским фронтом считаю нужным назначить Тюленева, который, при всех недостатках, более отвечает этому назначению, чем Будённый. Надо отметить, что в связи с его отступлениями авторитет Будённого на Кавказе значительно пал, не говоря уже о том, что вследствие своей малограмотности, безусловно, провалит дело». Бывшего командарма Первой конной Берия ставил невысоко, да и на его бывшего подчинённого конармейца Тюленева не возлагал слишком больших надежд. И, кажется, в своей оценке не ошибся.

Штеменко же, описывая позднее в мемуарах свою месячную командировку в Закавказье, хоть и не упоминает ни словом Берию (его функции он передаёт начальнику Оперативного управления Генштаба генерал-лейтенанту П. И. Бодину), но и не находит, как будто, никаких следов дезорганизации советской обороны. Вот как он описывает в мемуарах предшествовавший командировке вызов к Верховному Главнокомандующему: «Обратите особое внимание на бакинское направление, – сказал Сталин, обращаясь к Бодину… – Этих полковников надо будет взять с собой, когда поедете».

Дальше, по словам Сергея Матвеевича, события развивались следующим образом: «Лишь через несколько дней после вызова в Ставку, а именно 21 августа Бодин объявил мне: «– Подготовьтесь, завтра в 4 часа поедете со мной на аэродром. Возьмите шифровальщика и нескольких направленцев»… Утром в назначенное время поехали в машине Бодина на Центральный аэродром. Там нас уже ждал самолёт Си-47. Бодину представился командир корабля полковник В. Г. Грачёв.

Летели в Тбилиси через Среднюю Азию. Прямой путь туда был уже перекрыт немцами. В Красноводске приземлились вечером, а когда стемнело, пошли через Каспийское море на Баку, Тбилиси.

В Тбилиси сели почти в полночь и прямо с аэродрома направились в штаб фронта. Город ещё не спал. Многие улицы были ярко освещены и полны людей.

П. И. Бодин немедленно заслушал доклад начальника штаба фронта А. И. Субботина и объяснил, с какими задачами мы прибыли. Их было немало: уточнить на месте обстановку, наметить дополнительные меры по усилению обороны Закавказья и провести их в жизнь, создать резервы из войск, отошедших и отходящих в Закавказье с севера, а также за счёт мобилизации новых контингентов из местного населения и, наконец, ускорить подготовку оборонительных рубежей, прежде всего на бакинском направлении. В заключении Бодин обратился к командующему фронтом: «– Известно ли Вам, что союзники пытаются использовать наше тяжёлое положение на фронтах и вырвать согласие на ввод английских войск в Закавказье? Этого, конечно, допустить нельзя. Государственный Комитет Обороны считает защиту Закавказья важнейшей государственной задачей, и мы обязаны принять все меры, чтобы отразить натиск врага, обескровить его, а затем и разгромить. Надежды Гитлера и вожделения союзников надо похоронить…»

С чего это вдруг начальник Оперативного управления Генштаба начинает говорить от имени ГКО? И почему генерал-лейтенант, ничуть не смущаясь, делает выговор командующему фронтом маршалу Будённому? Да потому, что этот монолог в действительности произнёс не Бодин, а Берия. Генеральный комиссар госбезопасности мог не то что выговор маршалу закатить, а при необходимости стереть его в лагерную пыль.

Штеменко продолжает: «Практически наша деятельность здесь началась с того, что уже 24 августа в Закавказье было введено военное положение. Все войска, организованно отходившие с севера, сажались в оборону на Тереке, в предгорьях Кавказского хребта, на туапсинское и новороссийское направления. А те части и соединения, которые оказались обескровленными в предшествовавших боях, утеряли органы управления или вооружение, отводились в тыл. На главном бакинском направлении 28 августа стала формироваться 58-я армия. В районе Кизляра сосредоточивался сводный кавалерийский корпус.

После того как мы тщательно разобрались с обстановкой, было решено создать оборонительные районы оперативно важных центров. Всего таких районов насчитывалось три: Бакинский особый, Грозненский и Владикавказский. Начальники их получили права заместителей командующих армий, оборонявших подступы к этим районам.

На оборону Военно-Грузинской дороги целиком была поставлена стрелковая дивизия. Главные силы её запирали вход в районе Орджоникидзе. Туда же перебрасывалась ещё одна дивизия из Гори.