Лаврентий Берия и Сталин

Много хлопот доставило бакинское направление. При выезде на место мы установили, что строительство оборонительных рубежей идёт там очень медленно. Сил для этого явно не хватало. 16 сентября Государственный Комитет Обороны по представлению военных (точнее – Берии. – Б.С.) принял специальное постановление о мобилизации на оборонительное строительство в районах Махачкалы, Дербента и Баку по 90 тысяч местных жителей ежедневно. После этого дело пошло полным ходом. Днём и ночью строились окопы, противотанковые рвы, устанавливались надолбы. Помимо того, 29 сентября Ставка приказала осуществить здесь ещё ряд мер по упрочению обороны и направила сюда целевым назначением 100 танков…

Не менее тревожная обстановка сложилась на Таманском полуострове и в Новороссийске… 1 сентября на базе Северо-Кавказского фронта там была создана Черноморская группа войск, подчинённая Закавказскому фронту. Через несколько дней в командование этой группой вступил генерал-лейтенант И. Е. Петров. Командующий 47-й армии и всем Новороссийским оборонительным районом Военный совет фронта предложил назначить генерал-майора А. А. Гречко (обоснованным считает замену прежнего командующего 47-й армией и член Военного совета Закавказского фронта Л. М. Каганович, утверждавший, что «в верхушке 47-й армии не было духа уверенности». – Б.С.), а руководителем обороны самого города Новороссийска – контр-адмирала С. Г. Горшкова (фактически эти кандидатуры выбрал Берия. – Б.С.). Это предложение Ставка утвердила. Результаты сказались немедленно. 10 сентября советские войска остановили врага в восточной части Новороссийска между цементными заводами и заставили его перейти к обороне.

Главный Кавказский хребет не входил в зону действий ни Черноморской, ни Северной групп. Оборонявшая его 46-я армия по идее должна была находиться в непосредственном подчинении командования фронта. Но потом при штабе фронта появился особый орган, именовавшийся «штабом войск обороны Кавказского хребта». Возглавлял его генерал Г. Л. Петров из НКВД. Надо прямо сказать, что это была совершенно ненужная, промежуточная инстанция. Фактически этот штаб подменял управление 46-й армии.

С обороной гор дело явно не клеилось. Командование фронта слишком преувеличивало их недоступность, за что уже 15 августа поплатилось Клухорским перевалом. Вот-вот мог быть взят и Марухский перевал, вследствие чего создалась бы угроза выхода немцев на юг, к Чёрному морю. Допущенные оплошности исправлялись в самом спешном порядке. Срочно формировались и направлялись на защиту перевалов отряды из альпинистов и жителей высокогорных районов, в частности сванов. Туда же, на перевалы, подтягивались дополнительные силы из кадровых войск. В районе Красной Поляны и к востоку от неё занял оборону крупный отряд полковника Пияшева, преградив противнику путь к морю. В горы выдвигались также вооружённые рабочие отряды. Против врага поднялась вся многонациональная семья народов Кавказа. На боевых рубежах и в тылу противника шла гибельная для непрошенных гостей борьба».

Отмечу, что все мероприятия по обороне Закавказья, принятые во время пребывания там Берии, Штеменко, очень квалифицированный генштабист, и сорок пять лет спустя считал правильными. Сергею Матвеевичу не понравилось только создание штаба генерала НКВД Г. Л. Петрова (здесь сыграло роль соперничество двух ведомств). И назначение генерала К. Н. Леселидзе Штеменко не считал ошибкой. Может, потому и назвал его фамилию следователям, что Константин Николаевич умер в 44-м, и ничем повредить ему Штеменко не мог. Также и заменить в мемуарах Берию на П. И. Бодина можно было совершенно безопасно. Павел Иванович, оставленный начальником штаба Закавказского фронта, 1 ноября 1942 года вместе с группой офицеров попал под бомбёжку в районе Орджоникидзе и на следующий день умер от полученных ран (во время той бомбёжки был тяжело ранен и член Военного совета фронта Л. М. Каганович). Сергей Матвеевич предпочёл бывшего шефа НКВД по имени не называть, но некоторыми деталями ясно показал посвящённым, кто же в действительности летал вместе с ним на Кавказ. Осведомлённые люди знали, что полковник В. Г. Грачёв был личным пилотом Берии.