Лавровый венок для смертника

— Припоминаю. Завтра же вам станут известны все наши финансовые возможности.

— И завтра же получите мое первое сообщение. — Эллин хотела добавить еще что-то, но в это время послышались едва уловимые шаги, и чьи-то руки вцепились в ее бедра. Вскрикнув от неожиданности, Грей резко оглянулась и увидела перед собой отпрянувшего, но все еще тянущегося к ней руками, Стива Коллина.

— Что все это значит? — прошипела она.

— Это вы по поводу чего? — не понял ее Фаэрс.

— О, нет-нет, это я не вам. Объясняюсь… с горничной.

Резко выбросив руку, Эллин поспешила попрощаться с Фаэрсом и, положив трубку, иронично взглянула на основательно оробевшего мужчину.

— Как это понимать, мистер Коллин?

— Поверьте, мне очень трудно было решиться на это.

— На что именно? — Смелость возвращалась к Грей с той же необратимостью, с какой она оставляла решившего наброситься на нее сзади мужчину.

20

Несколько мгновений они стояли друг против друга, вот только взгляд девушки был иронично-снисходительным, а взгляд Стива Коллина — умоляюще-отрешенным. Руки его все еще касались пленительных бедер Эллин, тем не менее эти люди слишком мало напоминали решившую воспользоваться своим одиночеством любовную пару.

— И давно вы вынашиваете в себе эту сумасбродную страсть, мистер Коллин?

Майор не уловил в ее словах ни издевки, ни агрессивного неприятия, ничего, кроме обычного женского любопытства. На месте Эллин так вела бы себя любая женщина, обнаружив, что ее вдруг возжелал мужчина, который никогда ранее чувств своих не проявлял и к которому сама она всегда оставалась совершенно равнодушной.

— С того дня, как увидел вас, леди Грей.

— Раньше вы, кажется, не называли меня «леди».

— Почему же, случалось. Но отныне буду обращаться только так.

— Ну, если вы считаете, что, ощущая себя леди, легче заниматься распутством на письменном столе… Вы заявили, что сумасбродная страсть овладела вами с первого же дня.

— Во всяком случае, это правда.

— Верю. Подобное случается со всеми, кто видит меня впервые. — Коллин так и не понял, шутит она, или же невозмутимо констатирует факт. — Хотя, при повторном свидании, многие почему-то остывают. Не скажете почему?

Грей попыталась снять его руку со своего бедра, но Коллин вцепился в него пальцами и приблизился, обдавая девушку запахом мужских духов, озонирующего жевательной резинкой дыхания и каких-то лекарств.

— В этом городе, на этом острове, я сделал для вас ничуть не меньше всех остальных мужчин, которым вы бесшабашно отдавались в последние дни.

— Вы знаете их имена?

— Грюн Эвард, полковник Согред, генерал Лейс, О’Ннолен… и, почти уверен, Шеффилд. Очевидно, мне известны не все. Так вот, я пытаюсь убедить себя, что и сделал, и рисковал ради вас не меньше, чем они.

— И кто же вам назвал эти имена?

— О Господи, обычные предположения.

— Не может быть. Слишком уверенно называли. Так все же, кто? — Полотенце сползло до лодыжек, однако Эллин даже не пыталась прикрыть им свою интимную наготу. Присев на краешек стола, она чуть отвела повисшую в воздухе ногу, в то время как другой уперлась в пол. Это была поза опытной женщины, привыкшей к тому, что ее берут всеми мыслимыми способами и во всех доступных местах. Во всяком случае, Стив Коллин воспринял похотливость ее именно так.

Освободив свою ногу из-под полы халата, майор протиснул ее между ног девушки и вновь почувствовал: разгоревшаяся в нем страсть настолько сильна, что отказаться от обладания этой женщиной он уже не в состоянии. Разве что той удастся каким-то образом усмирить его.

— Вы не ответили на мой вопрос, Стив Коллин, — напомнила Грей. Однако ничего такого, что могло бы помешать мужчине овладеть ею, не предприняла. Огромные капли воды стекали с ее распущенных волос и медленно скатывались по загорелой груди к едва заметным складкам живота. Запах, источаемый ее телом, казался Коллину таким же пьянящим, каким был запах его первой девушки. Тогда, в шестнадцать, на лугу, неподалеку от какого-то горного селения, к окраинам которого они забрели с туристической группой одноклассников…

— Но ведь догадаться не так уж трудно. У меня создалось впечатление, что вы отдаетесь всем мужчинам, которые, так или иначе, причастны к вашей адской рейдерской авантюре. Отдаетесь, прежде чем привлечь их к участию к своей авантюре, а значит, прежде чем послать своего партнера на гибель.

— А вам не кажется, что вы проговорились, мистер Коллин?

— Почему вы так решили? — насторожился майор.

— Да потому, что вы правы. В общем-то… Но, признавая, что вы сами разгадали один из главных моих принципов, я тотчас же обязана признать, что вы потрясающе прозорливы. Ибо никто, ни один из моих партнеров, об этом принципе не знал. Каждый воспринимал нашу близость, как проявление моей сексуальной несдержанности или своей мужской неотразимости. Вот в чем ваша ошибка.