Лавсаик Святой Горы

Большинство монахов, живших в конце прошлого века, предавалось молитве и трезвенному созерцанию. Старец же Даниил удерживал от сего тех, кто не упражнялся прежде в послушании и иных практических добродетелях, говоря, что трезвение – дар Божий и как всеблагой Бог вначале создал человека, а затем вдунул в него душу живую, так и монаху надлежит сперва очистить себя доброделанием и затем уже принять от Бога дар умной молитвы и трезвения, восходя, подобно древним отцам, от деяния к началам созерцания. Старец Каллиник не получил систематического образования, но, обладая безмерным прилежанием и стяжав чистейший ум, достиг того, что проникал в глубинный смысл Писания и наилучшим образом разрешал все cвязанные с ним вопросы.

Когда в 1913 году среди русских и румынских насельников Святой Горы возникла ересь «имябожия»[73], он первый поспешил в Священный Кинот, чтобы обличить несостоятельность и неправославие этого учения, о котором метко сказал: «Отбросив голову, поклоняются скуфье!».

Старец Даниил Катунакийский

Своевременное вмешательство сего мужа и непоколебимая верность Православию членов Священного Кинота не дали вовлечь в конфликт остальных святогорцев, и прежде всего греков. Совместным решением Вселенского Патриархата и священноначалия Русской Церкви всех приверженцев этой безумной ереси вывезли с Афона специальным судном и поселили на Кавказе. Блаженный старец прожил около пятидесяти пяти лет в каливе Святого Герасима Нового, где и почил праведным сном в 1930 году семидесяти семи лет от роду. Им был пострижен в монахи выпускник Цюрихского университета Герасим Менайас из Кефаллинии.

Об отце Евстратии Долгобородом

Сей блаженный подвизался сперва в пещерной кафизме Живоначальной Троицы, что близ пристани Свято-Павловой обители, а после кончины своего старца пришел в одну из келлий Кавсокаливийского скита и испросил дозволения пребывать в тамошней общине. Хотя и достигший к тому времени тридцати лет, Евстратий, подобно младенцу, оставался совершенно безбородым и потому встретил отказ. Когда же, не отступая, продолжал просить, старец келлии умилосердился и молвил: «Если хочешь, брат, останься, и сотворим сегодня же всенощное моление Предстательнице и Покрову нашему, Госпоже Богородице. Если Всемилостивая пожелает, чтобы ты был в доме Ее, то Сама явит чудо, как Ей ведомо и угодно».