Лазарь

Глава 95

В полудреме Валерия вспоминала короткую встречу с Сагой – перед тем как пришла та медсестра, чтобы дать ей еще морфина.

Состояние Пеллерины ухудшилось, вернулась аритмия. Дефибриллятора оказалось недостаточно.

У бледной Саги под глазами залегли темные тени, она так волновалась, что еле могла устоять на месте.

С почти маниакальным упорством она то и дело убирала волосы с лица и требовала, чтобы Валерия снова и снова пересказывала их с Пеллериной разговоры.

Валерия еще раз описала, как они с Пеллериной все время переговаривались, и заверила, что девочке не было страшно в гробу.

– Мы как будто держались за руки, – прибавила она, чтобы утешить Сагу.

Сага кивнула, но слушала она явно с трудом.

Обнаружив, что ей дали одеяло, но не получив ответа от Пеллерины, Валерия решила, что их тюремщики поверили ей. Она взяла на себя всю вину, заявив, что ради дозы героина пошла бы на все. Валерия была уверена, что хозяева оставили Пеллерину в доме, но на самом деле девочка не отвечала, потому что потеряла сознание.

Медсестра с косичками и серебряным колечком в брови дала Валерии еще морфина.

Сага хотела остаться подольше, но она слишком нервничала, чтобы сидеть на месте, поэтому поспешила назад, в операционное отделение.

Руки и ноги теперь болели не так сильно, но зато в палате как будто сгустились сумерки – от морфина у Валерии сжались зрачки.

Все стало размытым, словно на предметы накинули темно-серую вуаль.

Вокруг лампочек образовались зубчатые кольца, похожие на огромные латунные шестеренки.

Медсестра, стоя у кровати, проверяла температуру и давление.

Валерия больше не могла разглядеть ее лица – оно потемнело и пошло полосами.

По телу разлилось тепло, руки и ноги приятно покалывало.

Медсестра, нагнувшись, стала что-то объяснять ей; Валерия отметила, что пластмассовые пуговицы на белой рубашке немного пожелтели. Валерия понимала все, что ей говорят, и даже хотела задать уточняющие вопросы, но потом забыла про них.

Веки отяжелели.

Полицейские у дверей палаты наконец прекратили обсуждать футбол.

Когда Валерия очнулась и открыла глаза, то все равно почти ничего не видела.

Новая медсестра проверяла кардиограф и капельницу. Валерия не знала, сколько времени проспала.

Она попыталась сфокусировать взгляд. Увидела, как прозрачный инфузионный раствор блестящими каплями скатывается по трубке.

Все снова раздвоилось, и Валерия закрыла глаза; около нее хлопотала медсестра. Валерия уже почти спала, когда раздался звонок.

– Телефон, – вяло пробормотала она и открыла глаза.

Медсестра взяла с тумбочки телефон и передала ей. Валерия не могла разглядеть номер на дисплее, но все-таки приняла звонок.

– Валерия, – еле слышно ответила она.

– Это я, – сказал Йона. – Как ты?

– Йона?

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. Немного под морфином, но…

– А Пеллерина?

– Ей хуже… сердце бьется слишком быстро… очень страшно.

– Ты говорила с Сагой?

Валерия ощутила себя ребенком. Медсестра стояла рядом и спокойно и методично промывала спиртом насадку для инъекций.

Йона был сейчас далеко, но Валерия чувствовала, что он изменился, с ним что-то произошло.

– Я боюсь спрашивать, как ты там, – тихо произнесла она.

– С Люми все хорошо.

– Слава богу.

– Да.

В трубке стало тихо. Километры, разделявшие их, шумели, как во сне. Медсестра соединила шприц с насадкой и проверила положение катетера.

– Чем все кончилось? – спросила Валерия и увидела, как кровь из вены забросило в трубку, и она смешалась с инфузионной жидкостью.

– Юрек мертв.

– Юрек Вальтер мертв?

– На этот раз – да… все позади, – сказал Йона.

– Ты все-таки остановил его.

– Да.

Медсестра поставила что-то на тележку рядом с кроватью и в три широких шага оказалась у двери.

– Ты не ранен? – Валерия снова закрыла глаза.

– Нет, но мне придется пока побыть здесь. Надо ответить на кое-какие вопросы.

– Тебя опять посадят? – спросила Валерия и услышала, как тихо закрылась дверь.

– Как-нибудь выпутаюсь. Меня поддерживают Интерпол и международное подразделение Бюро расследований.

– У тебя грустный голос.

– Я тревожусь за тебя, Сагу и Пеллерину… охрану ведь не сократили?

– Больница кишит полицейскими, двое сидят прямо под моей дверью. Как будто я опять в тюрьме.

– Валерия, тебе нужна охрана.

– Лучше сам приезжай.

– Люми завтра возвращается в Париж.

– Я бы тоже туда хотела.

– Я заберу тебя, как только закончу дела здесь.

– Надо только переодеться во что-нибудь поинтереснее.

– Я люблю тебя, – тихо сказал Йона.

– Я всегда тебя любила, – ответила Валерия.

Они разъединились. Валерия улыбалась сама себе. От усталости под веки словно насыпали песку. Думая о том, что будет, когда вернется Йона, она уснула, так и не выпустив телефона из рук.

Когда она очнулась, эффект от морфина уже улетучился, оставив после себя слабую дурноту.

Полицейские под дверью опять завели разговор о футболе и тренерах.

Валерия легла на спину и уставилась в потолок.

Зрачки снова стали нормальной величины, зрение полностью вернулось.

Она рассматривала квадратики натяжного потолка.

На одном было серое пятно от сырости, напоминавшее фотографию лунного кратера.