Лазарь

Валерии хотелось пить. Она повернула голову к тумбочке, но задержалась взглядом на трубке, торчавшей из левого локтя.

Шприц, наполненный прозрачной жидкостью, соединен с венозным катетером.

Валерия помнила, что, когда она говорила с Йоной, рядом стояла медсестра.

Инъекцию подготовили, но не сделали. Медсестра просто молча вышла из палаты.

На металлической тележке у кровати стоял пустой стеклянный пузырек. Валерия потянулась, взяла пузырек, повертела в руках.

Прочитала на этикетке “Кеталар, 50 мг/мл”.

Кеталар впрыскивают для наркоза перед операцией.

Валерия не понимала, зачем погружать ее в наркоз. Никто не говорил ей ни о какой операции.

Разговаривая с Йоной, она щурилась на медсестру, которая промывала вентиль на трубке капельницы.

Лица она не помнила, лицо расплылось.

Но Валерия задержалась взглядом на красивой жемчужине, которая покачивалась в ухе медсестры.

Белая-белая, со сливочным глянцем.

Валерия вспомнила, как почувствовала себя ребенком рядом с той медсестрой.

Ощущение возникло не потому, что Валерия стала маленькой, а потому, что медсестра была высокой.

“Метра два ростом, не меньше”, подумала Валерия и вздрогнула.

Глава 96

Сидя в покое для родственников в “неотложке” кардиологической клиники, Сага, напряженная от беспокойства и недосыпания, ждала нового кардиолога. На столе перед ней лежал смятый стаканчик из неотбеленной бумаги.

Сага нервно убрала волосы со щеки и наклонилась вбок, чтобы видеть весь коридор.

– Этого не может быть, – шептала она.

Сага пустым взглядом уставилась на аквариум, в котором плавала стайка рыбок-неонов. Она вспоминала день, когда Йона пришел в дом ее отца, чтобы предупредить ее. Как только Йона понял, что Юрек жив, он бросился к Саге, убеждал ее бежать вместе со всей семьей.

Она вспомнила, как ей было жалко Йону, – она тогда думала, что он утратил чувство реальности и скатился в паранойю.

Поняв, что Сага не собирается прятаться, Йона предостерег ее от встречи с Юреком.

Саге его слова показались обидными, и она напомнила, что во время работы под прикрытием она разговаривала с Вальтером дольше, чем сам Йона.

Сага упустила из виду тот факт, что Йона много лет подряд жил, кожей чувствуя Юрека, что он каждый день всматривался в него, как в зеркало, чтобы выйти живым из грядущего столкновения.

Первый совет Йоны гласил: убить Юрека при первой же возможности, не задумываясь о последствиях.

Второй совет подразумевал, что Юрек – один из близнецов, поэтому мыслит и действует как близнец. Благодаря новому пособнику он может быть в двух местах одновременно.

Последний совет касался предположения, что Юрек может похитить кого-нибудь из членов ее семьи.

– Если это произойдет, – сказал тогда Йона, – помни: никаких сделок с Вальтером, потому что ни одна из них не будет в твою пользу. Он тебя не отпустит, и с каждым соглашением, которое вы заключите, ты будешь только глубже увязать в его паутине.

Сага снова села. Йона объяснял ей, что Вальтер отнимет у нее всех дорогих ей людей. Но не они ему нужны. Он охотится за ее тьмой.

Если бы она послушалась хоть одного совета, то ее жизнь осталась бы при ней.

Сага знала, что предала Йону.

Предала невольно. Но когда она дозвонилась до Патрика, то привела Вальтера к укрытию Люми.

Словно она – избранная, Иуда, который должен существовать, чтобы мир пребывал в равновесии.

Мысли Саги прервало появление ненакрашенной женщины лет пятидесяти, со светлыми волосами до плеч, которая представилась Магдаленой Хербстман. Магдалена и была тем кардиологом, который утром принял ответственность за Пеллерину.

– Я понимаю, что вы волнуетесь за сестру. – Доктор Хербстман села.

– Прошлый врач сказал, что из-за переохлаждения сердце у нее бьется слишком быстро, – сказала Сага и стиснула зубы.

Хербстман кивнула и наморщила лоб.

– Сделать предстоит еще многое. Как вы и сказали, переохлаждение привело к серьезному нарушению сердечного ритма в одном желудочке, это называется желудочковая тахикардия, ЖТ… Сердце бьется очень быстро, ваша сестра измучена. Сначала сердце стало биться быстрее само по себе, так часто бывает, но ночью сердечные сокращения еще участились, и мы пытались подавить их дефибрилляцией и лекарствами, которые стабилизируют сердечный ритм.

– Я думала, это поможет. – Сага начала нервозно постукивать ногой.

– Сначала действительно помогло… но повреждения в желудочке слишком серьезны, у девочки началась желудочковая тахикардия – повторяющиеся серии быстрых сердечных сокращений… Мы погрузили ее в сон, готовим к абляции.

– Абляция? – Сага убрала волосы с лица.

– Я собираюсь вставить в сердце катетер и найти участок, который порождает неправильные импульсы. И произведу повреждение тканей.

– То есть?

– Прижгу проблемный участок. Если все пройдет удачно, сердце снова начнет биться нормально.

– И она выживет?

– Обычно я ничего не скрываю… ваша сестра в критическом состоянии, но даю честное слово, что сделаю все от меня зависящее. – Доктор Хербстман поднялась.