Лазарит

Толчок при приземлении швырнул Мартина вперед. Он моментально выбросил руки перед собой и перекатился через голову, гася силу удара. Затем поджал колени под себя и некоторое время сидел в полной неподвижности, восстанавливая дыхание. Только после этого он откинул с лица капюшон и оглянулся на стену.

Стражники толпой прошли мимо, ни один не посмотрел ему вслед.

И тем не менее Мартин выждал еще некоторое время. Кровля располагалась уступами, ниже стояли бочки для сбора дождевой воды — с водой в Акре было весьма туго. Мартин скользнул на нижний уступ, затем кошачьим шагом обошел эту часть кровли по периметру и с облегчением обнаружил деревянную лестницу. Многие городские здания имели три и даже четыре этажа, и совершать еще один прыжок с такой высоты в узкую щель улицы, мощенной булыжником, было бы чистым безумием.

Снизу город выглядел совсем иначе. Стены домов с узкими окнами, закрытыми на ночь ставнями, образовывали тесный темный коридор, изобилующий поворотами, и ориентироваться здесь было очень непросто.

Недолго думая, Мартин двинулся в ту сторону, где, как ему казалось, находилась центральная площадь города. Ноги скользили по грудам отбросов, запах гнили смешивался с запахом известкового раствора — должно быть, неподалеку находились ямы для гашения извести, которую использовали при ремонте крепостных стен. Время от времени впереди слышались звуки колотушек ночной стражи, и тогда ему приходилось сворачивать в первый попавшийся переулок в надежде в следующем квартале вновь взять правильное направление и не сбиться с пути.

Но тщетно. Тесные и темные улочки, кое-где перекрытые арочными пролетами, были похожи, как близнецы. Под ноги ему попалась крыса и с писком бросилась под ближайшее крыльцо, взвыл дурным голосом бродячий кот. На одном из перекрестков вертелась стая бродячих собак, и ему пришлось замедлить шаг: в осажденных городах псы, отведавшие человечины, становятся крайне опасными. Но эти, наоборот, опрометью кинулись наутек, едва заметив одинокого прохожего, и Мартин догадался: в Акре не хватает не только воды, но и провианта, и люди начали охотиться на дворняг, оттого те так пугливы.

Спустя еще полчаса он понял, что окончательно заблудился. Однако, сворачивая в очередной переулок, где едва разминулись бы двое верховых, внезапно заметил вдали шпиль собора и решил двигаться в этом направлении.

Постепенно улицы стали шире и чище, за оградами показалась темная зелень садов, над которой взмывали высокие пальмы. Ремесленный квартал остался позади, впереди лежала более благоустроенная часть города, однако и ночная стража здесь попадалась куда чаще. Пару раз Мартину даже приходилось взбираться на арки, перекинутые над улицей, и затаиваться там в ожидании, пока караул, вооруженный пиками и смоляными факелами, удалится.

Миновав какой-то переулок, где вдоль стен рядами стояли громадные глиняные сосуды, Мартин неожиданно оказался на просторной площади и прямо перед собой увидел собор Святого Креста. Ошибиться было невозможно, настолько внушительным выглядело это здание. Западный портал представлял собой прямоугольную башню с арочными вратами и черепичной кровлей, над которой ранее возносился крест, а ныне был водружен полумесяц. За порталом тянулся обширный неф с высокими оконными проемами, разделенными мощными контрфорсами. К нефу примыкал небольшой и очень древний ромейский храм с яйцеобразным куполом.

Размеры сооружения и обширная площадь вокруг него свидетельствовали: пред ним — главный храм Акры. Перед входом в собор на площади располагался бассейн фонтана, ныне высохшего. Фонтан окружало несколько пальм, за которыми виднелось еще одно сооружение — высокий помост эшафота.

Мартин огляделся, определяя направление — на соборную площадь выходило несколько улиц. Сейчас он чувствовал себя гораздо увереннее и уже не опасался стражи, которая только что покинула площадь. Однако его внимание привлекли какие-то тени, мелькавшие у входа в храм. И сам он не остался незамеченным — послышались голоса, а затем одна из теней отделилась от других и направилась к нему, прихрамывая и опираясь на посох.

«Нищие, — сказал себе Мартин. — Всего лишь нищие, но для одинокого путника в ночи они могут представлять серьезную опасность».

Хромой приближался, его силуэт странно раскачивался, а посох, на который он опирался, звонко стучал по камням. Гнусавый голос затянул:

— Аллах велик, он видит все! И если ты не будешь милостив к неимущему, он сам лишит тебя своих милостей!

Мартин попытался обойти хромца.

— Я не подаю незнакомцам, тем более в темноте.

Краем глаза он заметил, что тени, маячившие у собора, приблизились и пытаются взять его в полукольцо.

— Кто не подает нищим, тот достанется шайтану! — хрипло воскликнул хромой, резко выпрямился и вскинул руку с длинным кривым ножом.

Мартин уклонился и одним движением выхватил из-за широкого пояса пару кинжалов, отточенных, как бритва.