Лазурный дракон

Ни фига подобного. Вблизи это были все те же кое-как отесанные плиты белого мрамора, ушедшие глубоко в землю и поросшие мхом. Даже по масштабам эти руины не тянули на город, поскольку занимали площадь едва ли в пару гектаров. Так, городишко. Хорошо можно было различить только очертания внешних стен и фундаменты самых крупных строений. Было много остатков колонн — либо торчащих вертикально, либо валяющихся на боку. Некоторые были расколоты на части, будто огромной кувалдой. Самые высокие из сохранившихся участков стен ненамного превышали человеческий рост, а большая часть обломков и вовсе едва доходила до плеча.

На дальнем краю развалин, уже у самой внутренней кромки кратера, возвышался здоровенный прямоугольный пьедестал, на котором, похоже, когда-то стояла статуя человекообразного существа метров десяти в высоту. Сохранилась она только по пояс, да и то, что осталось, было изрядно попорчено.

Впрочем, конкретно для моих целей эти развалины подходили идеально. Я даже сходу прикинул маршрут, начинающийся от ближнего к озеру края и заканчивающийся у пьедестала с огрызком статуи. Пробежался по нему разок, перепрыгивая с плиты на плиту и лавируя между обломков. Потом собрал остальных и долго объяснял, что мне от них понадобится. Особенно от Дока. И только потом нехотя вернулся обратно к озеру. Что-то мне подсказывало, что шаманы Шепчущего дуба готовят нечто, что мне и правда не понравится.

Вернулся я как раз вовремя. Все трое шаманов были в сборе. Причем Кхаом сжимал в лапах толстенный стебель бамбука длиной метра два, заостренный с обеих сторон, а у ног Мтобмы валялось с полдюжины вяло трепыхающихся туш некрупных инканьямб. Нгала же перебирал в пальцах обрывки прочных лиан, связывая их в одну длиннющую веревку.

— Ну, и чего вы тут удумали? — спросил я.

— Есть множество легенд о подвигах царя обезьян, — не отрываясь от своего занятия, ответил Нгала. — Одна из них рассказывает о том, как Хануман получил титул Обхитривший Того, кто останавливает течение рек.

— Да, эта легенда была одной из моих самых любимых в детстве, — усмехнулся Кхаом.

— Ну, расскажите и мне, чего уж там.

— О, она длинная, и начинается с того, как Хануман поссорился с Девятиглавым, — отмахнулся Нгала. — Не зная других легенд и героев Уобо, тебе ее сложно будет понять. Но в ней был эпизод про то, как Хануман решил добыть немного чешуи с боков Мокеле-Мбебе. Он был нетерпелив, так что не хотел ждать, пока огромный светящийся зверь сам соизволит подняться из глубин.

— Но он знал, что Мокеле обожает свежее мясо инканьямб, — подхватил Мтобма. — Эти рыбины не водятся в Озере жизни, так что для Мокеле они — редкое лакомство и лучшее подношение. И тогда он измазался в крови инканьямб и нырнул в озеро.

— Привлеченный сладким запахом добычи, Мокеле приплыл к Хануману, — продолжил Кхаом. — И попытался проглотить его!

Он сделал жест руками, изображая огромный «кусь».

— Но Хануман сунул свой посох ему в пасть так, чтобы тот не мог захлопнуть её. И огромный зверь оказался беспомощен. Царь обезьян ободрал с его шкуры столько чешуи, что с тех пор у того на одном боку осталось темное пятно. А когда он забрал свой посох, Мокеле-Мбебе, пристыженный, скрылся в глубинах и не показывался оттуда целых тридцать лун.

На этом легенда, похоже, заканчивалась, поскольку шаманы воззрились на меня с довольными мордами. Я же таращился на них выпученными глазами.

— И что, вы реально думаете, что эта хрень сработает? — спросил я, стараясь, чтобы это прозвучало без особого наезда. Дерзить вспыльчивым гориллам, у которых кулаки больше твоей головы — так себе идея.

— Может быть, — уклончиво ответил Нгала. — Это ведь всего лишь легенда. И, надо сказать, что Хануман часто… приукрашивает свои деяния…

Ну, зашибись! Из меня предлагают сделать наживку и забросить в озеро к монстру размером с железнодорожный вагон. И при этом даже не уверены, что этот план сработает.

— А может, есть еще какие-то варианты? — спросил я. Впрочем, без особой надежды.

Шаманы помотали головами.

— Ты можешь, конечно, подождать, пока Мокеле вынырнет сам. Но, в любом случае, тебе нужно будет приблизиться к нему, чтобы добыть его свет.

— Кстати, что получается — мне нужно содрать с него чешую? А она крепкая?

— Чешуя не понадобится. Светится он потому, что покрыт особой слизью. Она тебе и нужна. Просто проведи руками по его бокам — и она останется на твоих ладонях.

Я вздохнул. Ну, что ж, другого пути нет. К тому же, если задуматься, то это даже не самое безумное из того, что мне доводилось совершать в жизни.

Обмазывать меня кровью инканьямб не стали — решили, что она слишком быстро смоется. Так что буквально обвешали меня их тушками, прицепив их мордами к моему поясу. Эдакая рыбная юбка в пол получилась. Обвязали меня веревкой вокруг туловища, еще и пару петель прокинули под мышками. Получилось вроде надежно.

— Запомните только: дерну два раза — тяните чуток наверх. Три раза — вытаскивайте меня полностью.