ЛЧК (Записки старого человека)

Свободного времени совсем не стало — то субботники, то воскресники, то огороды, то подвалы — и, конечно, гулянья при лунном свете. А тут еще грибы! Я люблю грибы, которые сами попадаются, они гораздо лучше тех, которые приходится искать. Лучшие грибы это сыроежки. Во-первых, я легко их узнаю, во-вторых, они при этом ухитряются быть разными, с красивыми шляпками, тонкая кожица на которых окрашена в желтый, красновато-розовый, фиолетово-синий… им доступны все цвета и оттенки, а главное — их легко готовить и можно есть даже сырыми, посыпав солью, или приготовить грибную массу, с луком и маслом… но, пожалуй, это не всем интересно… А вот Бляс и Аугуст относились к грибам серьезно, их интересовали грибы крепкие, тугие — для сушки, для соления, они уходили на рассвете, сосредоточенные, важные, в высоких сапогах и с большими корзинами, шли далеко и возвращались к вечеру. Коля грибами не интересовался, он "ударял по р-рыбе", а остальные до леса не добирались. Нет, Лариса еще собирала, у нее были свои секретные места, и она уходила тайком, одна, а уж приносила — грибы так грибы!., все ахали и ужасались — "чистый яд!" — а они, оказывается, были самыми полезными. Она всех угощала. Антон-то ел, куда ему деваться, а остальные шарахались, и только вежливый Аугуст говорил: "Оставьте немножко, я потом зайду…" — и, убедившись, что Лариса и Антон живы, пробовал, качал головой — и хвалил… Мы с Крыловым сошлись во вкусах — ходили в лесок, метров за триста, к реке — и там набирали полные корзины наших любимых сыроежек. А разговоры вели странные — каждый думал о своем и при этом иногда высказывался вслух, не доводя мысль до полной ясности… все о разном. Однажды он заговорил об истории:

— Раньше пытались заглянуть в будущее, а сейчас — зачем?.. Зато открылась новая область — построение прошлого. С будущим немного сложней было, у него всегда в кармане магия настоящего, как козырь в конце игры. Впрочем, в остальном прошлое и будущее не отличаются, их нет, ведь чего нет в памяти — нет нигде. Сегодня прежние методы бессильны, я предлагаю для истории новый подход: двигаемся по времени назад и создаем такую историю, которая объясняет весь последующий ход событий и настоящий момент. Ничего удивительного, примерно так обстоит дело с эволюцией жизни, с геологией земли, да мало ли… кто видел, кто помнит? — никто, а понять пожалуйста… Эх, давно бы с историей не было проблем, если б не эти проклятые фазовые переходы…

Ну и ну… Я смог только промямлить, как Антон: "Эт-то интересно… но слишком сложно для меня". Моя единственная жизнь с ее прошлым ставит меня в тупик, а что уж говорить об истории…

А один разговор я даже записал потом ввиду его особой сложности. Заговорили о Боге. Я думал, он совсем не верит, а он меня удивил:

— Мы для высшего разума — элементики, ячейки в огромной вычислительной машине. Вся наша жизнь-мучения и страсти, подвиги и подлости — все для решения одного из бесчисленных вариантов Задачи. Мы для этого созданы. Идет колоссальный Счет…

— И что же Она считает у Него?

— Я думаю, выбирает наилучший вариант развития мира, на наших ошибках вырисовывается Ему идеальный Путь. Мне бы такую машину!.. Правда, ячейки погибают, но зато размножаются, передают свойства, опыт, память есть у каждой — и учатся, учатся…

— Значит, мы для того, чтобы показать, как не надо жить?..

— Ну, не совсем… со временем должен отработаться положительный вариант… Такая машина все может, потому что у ячеек есть выбор, в пределах общего замысла, разумеется: делаю, что хочу, что могу, честно-нечестно, бьюсь об стенку или плюю в потолок, иду на костер или предаю… Идеальная машина, развивающаяся, гибкая…

Восторг его был беспределен… А я подумал — неужели Он создал машину, рассчитывающую будущее на наших костях?.. Какой же Он тогда придумает Путь для будущих людей?..

Вот такие, совершенно удаленные от жизни разговоры у нас происходили. И чем удаленней они были, тем больше волновали нас. В этом есть что-то похожее на почесывание в местах, где раньше сильно чесалось. Впрочем, иногда мы приближались к жизни, к примеру, как-то я спросил его:

— А что, этот теоретик — плут?

— Уверен, он был себе на уме.

— А люди… так и поверили?..

— Что люди… милый мой, что люди… Ну, сначала некоторые хихикали за кошками гоняются. Так ведь наука! По-ле особое, понимаете? Физики изучают структуру уже, уже изучают, а как же… Наука — наше спасение, можно ли ей не верить?.. А в сущности, какая разница, что за идея! Когда-то идея была — борьба с пустыней, потом с болотами, затем овраги… теперь вот — коты… Идея позволяет объединиться, подмять остальных, взять лучшую еду…

— Значит, от них не уйдем ни мы, ни коты… Он вздохнул — "ну, все-таки, они отвлечены…" Я понял — он хочет в это верить.

Был еще один пустоватый разговор, он как-то предлагает:

— Почему бы вам не написать книгу об этих черных кошках, вы так их любите…

— Во-первых, о котах, о черных котах… а во-вторых — мне запрещено.