Лебедь и дракон

   Сейчас он должен был принять какое-то решение, дать совет ожидающему в молчании королю. Если бы он мог предложить свой план действий. Но этот план мог слишком ошеломить присутствующих. Лучше действовать в одиночку. Если бы Клемент мог обсудить все наедине с королем. Просьба об аудиенции вызвала бы взрыв протестов на совете.

   Герцог приблизился к возвышению трона, преклонил одно колено и тихо высказал свою просьбу, так, что лишь король, королева и два стражника могли услышать его слова. Остальные, должно быть, подумали, что он благодарит за оказанную честь. Король Кристиан молча кивнул.

   В этот миг вновь пропели трубы герольдов, возвещая о прибытии незваных гостей. Никто не ожидал прибытия гонцов из вражеской страны, но они явились и ожидали позволения войти.

   Когда они вошли в зал, один их вид немало удивил присутствующих. Первый гонец в одежде, запыленной после дальнего пути, вел себя уверенно и смело, за ним шел бледный и усталый рыцарь. Начищенные до блеска латы, казалось, были для него слишком тяжелы, и держался он не с тем достоинством, которое подобает особам высокого происхождения.

   После короткого приветствия посланцы тут же перешли к делу. Поначалу их слова обескуражили всех советников.

  -- Перемирие было бы единственным правильным решением для обоих государств, - начал свою речь первый гонец. - Не только мы пострадали от гнева дракона. Ваши города тоже лежат в руинах. Когда не останется ни деревень, ни посевов, ни лесов, вряд ли можно будет продолжать войну.

  -- Так, что же вы предлагаете? - взял на себя смелость спросить герцог. - Собрать дань взаимными усилиями и откупиться. В таком случае нам придется платить налоги каждый год и жить в страхе.

  -- Позвольте мне поведать вам удивительную историю, - это были первые слова слетевшие с уст едва живого от усталости рыцаря. Он был уже не тем Аланом, который мечтал о почестях и посвящении. Его жизнь медленно угасала, и непонятная тоска объяла сердце. Король торжественно поклялся наградить его землями и титулом, если он покажет дорогу в запретное царство, но Алан был не уверен, что сможет снова вернуться туда.

  -- Я знаю, какое горе постигло вашу страну, - продолжил он. - Я знаю, в чем причина наших общих несчастий, потому что мне довелось побывать в стране, из которой никто еще не выходил живым.

   Собравшиеся затаили дыхание. В зале наступила долгая и томительная тишина. Все слушатели ждали продолжения. Каждое слово давалось Алану с трудом, будто кто-то мешал ему говорить, но он нашел в себе силы поведать обо всем, что приключилось с ним, упустив лишь свое восхищение красотой злобного создания.

  -- Дракон живет в замке и часто превращается в златокудрого юношу, а красавица ходит за ним, как приговоренная. Эта необычная, неестественная привязанность удивляет, - закончил Алан свой рассказ. - Увидев леди, я тут же вспомнил об исчезнувшей без вести принцессе. У меня не осталось сомнений в том, что я видел именно ее возле золотого дракона.

  -- Наверняка, он опутал ее своими чарами, - в гневе решил Клемент. Кто-то подхватил эту мысль, и со всех сторон посыпались предположения.

  -- А может, красавица сама не так уж невинна, - раздался чей-то звонкий, незнакомый голос. В залу медленной, тихой поступью прошла дама в плаще из фиолетового дамаста. Она остановилась недалеко от трона и откинула капюшон. Копна рыжих волос покрыла худые плечи, сверкнул дорогой обруч на голове. Король с трудом узнал свою племянницу. Слишком сильно она изменилась. Даже в чужом замке Мара оставалась гордой и заносчивой. От ее тихого, неприятного смеха мурашки поползли по коже придворных. Но не все заметили злобное ликование, светившееся в ее глазах.

  -- Я не вправе скрывать от вашего величества всего того, чему случайно стала свидетельницей, - Мара опустила ресницы, пытаясь изобразить легкую грусть. - К сожалению, я не смогла предотвратить несчастье, но теперь желаю развеять легенды, сложившиеся вокруг него. Никакого похищения не было. Увы, ее высочество сама себе враг.

   По зале прокатилась волна возмущенного ропота.

  -- Объяснитесь, - потребовал Клемент. Его рука непроизвольно легла на рукоять меча. С этим оружием он никогда не расставался.