Лебедь и медведь

Ведь Миранда дала ей пищу для размышлений и хороший пинок под хвост. Может быть, она должна успокоиться и последовать за своим сердцем. Самое худшее, что может произойти — она останется с разбитым сердцем, и все, кстати, из-за Миранды. И если это произойдет, то она вспомнит слова Элмера Фадда: «Это кроличий сезон, и я охочусь на зайку».

****

Мейсона не должно было удивлять, что Джесси и его мать так хорошо поладили. И как им не поладить, когда их лучший прошлый раз сводит его с ума? По крайней мере, эта зарождающаяся дружба держала их рядом друг с другом и с Мирандой, и освободила его от некоторого беспокойства.

Мама будет держать Джесси в безопасности. FUC использовало их в качестве приманки, лакомого кусочка, и Мейсон почти видел, как Чейз отрывает ему голову за то, что он подверг опасности Миранду. Однако нрав его брата не беспокоил его и вполовину так сильно, как реакция Джесси, когда она узнает, что он соврал.

Он не сказал ей все, что рассказал Грегори. Как и о том, что их плен позволил выиграть время. Злодей хотел, чтобы в FUC думали, что Джесси и Мейсон в опасности. Он надеялся, что их спрячут в том же месте, где прятали Миранду и Чейза. Видимо, в то время, как он и Джесси были в отключке, гиена ввел им GPS-трекеры, а потом рассказал отцу Джесси, куда их поставил.

Почему ему не приходило в голову спросить короля-лебедя, как он узнал, где их найти? Грегори недооценил лебединых охранников, оказался пойман и выдал им свои секреты — и внутренности, которые Мейсон отдал крысам в подземельях. Эти твари были длиннее бедра человека.

С тех пор, как он узнал о маячке, он хотел только найти и удалить его. Но Хлоя, с которой Мейсон консультировался по телефону, остановила его.

— Это может быть наш единственный шанс. Ты действительно хочешь провести следующие несколько месяцев или лет вот так: оглядываясь, беспокоясь о том, что они похитят Джесси?

Слова Хлои подействовали на него больше, чем он думал. Мейсон не хотел беспокоиться о том, что Джесси попадет в плен. Он хотел, чтобы она была в безопасности. Хуже того, он знал, что Джесси бы вызвалась, если бы знала. Так почему он не сказал ей?

Потому что он не хотел видеть ее испуганной, постоянно оглядывающейся. В отличие от Миранды, которая может надрать задницу даже в качестве человека, Джесси была мозгом любой операции. Дай ей компьютер, она может уничтожить врага. Поставить ее перед бандитом с оружием или когтями, и она станет ужином.

Нет уж, если Джесси и будет чьим-то лакомым кусочком, то только его.

Однако чтобы сохранить секрет в безопасности, ему нельзя носиться вокруг нее.

В противном случае она что-нибудь заподозрит.

Виктор и другие его приятели из спецназа, к которому Мейсон когда-то принадлежал, патрулировали и прятались в лесах, окружавших его дом детства. Мейсон чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы привести Джесси в одно из своих любимых мест, на ручей. Погода была аномально теплой в середине ноября, это был, вероятно, последний шанс насладиться ею до весны.

— Ах, как красиво, — воскликнула Джесси. Увидев бурлящую воду, она сразу же сняла ботинки и пробралась в ручей. Все еще одетая в юбку, которую он купил, вместо брюк, которые Миранда одолжила ей, она выглядела идеально и непринужденно в вяло текущей воде.

— Это больше, чем красиво, — сказал Мейсон, снимая свои ботинки и закатав штаны. Он повесил рубашку на ветке дерева — универсальный знак для своих братьев-оперативников: «я буду занят, так что уходи отсюда». Потом вошел в воду, его пальцы зарылись в мягкое дно.

— Это место, где мы собираемся ловить наш ужин на вечер.

— Ты привел меня сюда на рыбалку? — Темные глаза недоверчиво уставились на него.

— Если я скажу «да», то я в беде? — спросил он, оценивая свое решение. Рыбалка заняла первое место в пятерке его любимых занятий в прошлом, и он хотел разделить эту любовь с женой. Или это была одна из тех вещей, которые он должен был сохранить для себя?

Она засмеялась свободным, хриплым смехом, который послал дрожь по его спине — и прямо в член.

— Я люблю рыбалку, но мой отец запретил мне делать это, когда мне исполнилось двенадцать. Видимо, это было неприлично для принцессы — ловить свой ужин.

— Неприлично кричать «ВПЕРЕД!», когда скачешь на мне, но это не мешает тебе, — ответил Мейсон с ухмылкой.

Боже, этот образ, вероятно, останется выжженным в его разуме как самый эротический в мире. Единственное, что он мог добавить, чтобы сделать его еще более совершенным — белый «стетсон»⁴. Слава Богу, Рождество было не за горами.

— Ты ловишь мне рыбу? — спросила она, положив руки на бедра, на ее губах появилась самоуверенная улыбка.

— Спорим, что я поймаю первым, — похвастался он.

— Ха, — быстрая, как молния, она наклонилась и погрузила лицо в воду. Спустя несколько секунд Джесси выпрямилась, рыбка извивалась в ее зубах. Она выгнула бровь.

— Ты чертовски идеальная, — простонал он.

Бросив рыбу на берег, она облизнула губы и улыбнулась.

— Докажи.