Лебедь и медведь

Шлепая по мелководью, она ринулась прочь, стаскивая одежду, пока не оказалась обнаженной в лучах солнца. Она подошла к более глубокой части ручья и нырнула, всплыла через несколько метров с мокрыми волосами и жемчужинами воды на коже. Джесси поплыла обратно к нему с дерзкой улыбкой и остановилась, когда стало достаточно мелко. Богиня, поднимающаяся из волн, и ему нужно поклоняться ей. Или, по крайней мере, слизать капли воды, висящие на кончиках ее сосков.

Но принцесса бросилась прочь из объятий своего мужа. Смех танцевал по воде, щекоча его кожу. Мейсон перестал преследовать ее и громко взревел от разочарования. Не то чтобы девушка чувствовала жалость к нему. С ухмылкой она направилась обратно на большую глубину и нырнула: на поверхности мелькнули округлые изгибы ягодиц и все.

Его недовольство, казалось, забавляло ее, но оно привлекло внимание других. Из кустов вдоль ручья выскочили две медведицы. Они двигались, превращаясь в светловолосых близняшек, Элизу и Азалию. Вообразите, кукол, сделанных «Маттел»⁵, и увидите похотливых сестер, которые с интересом смотрели на него.

— Мейсон! — закричала Элиза.

— Мы очень хотели увидеть тебя снова.

— К черту, просто увидеть, — сказала ее сестра, облизывая губы.

— Она хочет сказать, что мы не переставали думать о тебе с прошлого раза. Ты был потрясающим.

— Спасибо. Но видите ли, я…

— Возбужденный. Мы слышали.

— Мы позаботимся об этом за тебя.

На самом деле, его член съежился до невероятно малых размеров, когда они подошли. Он просто знал, что Джесси смотрела и, наверное, злилась. Это наверняка воскресит ее беспокойство… Или он мог использовать это в своих интересах?

— Извините, леди, у нас были прекрасные времена в прошлом, но теперь я женатый человек.

Смех встретил его заявление.

— Ты такой шутник, — шагнула к нему Азалия, качая бедрами.

— Без шуток. Я познакомился и женился на самой прекрасной женщине на свете.

— Красивее, чем мы? — спросила Элиза, обхватывая свою грудь. Но не такую полную, как у его Джесси.

— В миллион раз, к сожалению. Она умна и слишком хороша для меня, — близняшки изумленно уставились на него.

— Ты говоришь, как будто влюблен.

— Я влюблен. И однолюб, к тому же. Извините, но вы должны рассказать другим, что я теперь занятой мужчина и очень горжусь этим.

Увидев, как взгляд блондинки переместился на что-то позади него, Мейсон не был захвачен врасплох, когда скользкая рука обвилась вокруг его талии, и пара сочных грудей прижалась к спине.

— Если вы не возражаете, — сказал он с усмешкой, — Мы с женой хотели бы уединиться.

Он не стал смотреть, как уходят близнецы. Его член снова ожил, было просто не до того. Он повернулся к Джесси и улыбнулся ей.

— Эй, принцесса. Я же сказал, что поймаю тебя.

Она фыркнула.

— Ты и твой язык опасны, и я говорю не только о случаях, когда ты используешь его между моих ног. Не могу поверить, что ты их отверг.

— Я могу, потому что они ничто по сравнению с тобой. Ты не понимаешь, Джесси? Я люблю…

Ее глаза расширились, и она толкнула его в сторону, прежде чем он смог закончить. Отступая в воду, он не увидел, но услышал выстрел. Еще более страшный звук издала его Джесси: она ахнула, а затем запахло медным запахом крови.

— Джесси! Нет!

Его драгоценная принцесса упала в воду, и он подхватил ее, дырка в верхней части плеча кровоточила и сводила его с ума.

Вокруг гремели выстрелы, один едва не задел его жену. Положив ее на плоскую скалу, чтобы голова оказалась над водой, Мейсон позволил медведю взять верх. С ревом, который обращал в бегство всех вокруг, он в одно мгновение обратился и понесся в направлении стрелка, или лучше сказать стрелков. Близняшки с одинаково пустым выражением лица держали ружья. Элиза обстреливала все вокруг, в то время как Азалия, прицеливаясь, все еще пыталась попасть в него и Джесси, пули летели мимо в опасной близости. Прежде чем он смог добраться до них и оторвать им головы, Виктор вылетел из кустов.

Выведя из строя неожиданных убийц, Мейсон изменил форму и вернулся к Джесси, обнял ее и стал укачивать на руках.

— О, детка, зачем ты оттолкнула меня в сторону? Я бы принял пулю за тебя. Все мы здесь, чтобы охранять тебя.

Ее ресницы дрогнули.

— Почему тебе всегда быть героем? — прошептала она.

— Потому что я люблю тебя, черт возьми.

— Да, я тоже люблю тебя, ты, гигантский пушистик, — ее губы скривились с намеком на улыбку, хоть лицо и было искажено от боли.

— Любишь?

— Да. Но не смей задирать нос больше, чем уже есть.

Вне себя от радости Мейсон целовал ее висок, щеки, даже кончик носика, шепча: «Я люблю тебя» снова и снова.

— Вы прекратили эти телячьи нежности? — закричал Виктор с берега. — Я сейчас блевану.

— Хочешь крокодиловые сапоги? — спросил жену Мейсон, пока нес ее на отмель.

— И кошелек тоже, — ответила Джессм, прежде чем закрыть глаза. Расслабленность ее тела дала ему понять, что она потеряла сознание.

В панике он едва не оторвал руку Виктора, когда крокодил шлепнул компресс на рану и сильно надавил.

— Ох, черт возьми, Мейсон, — проворчал его старый друг. — Все хорошо, с ней все будет в порядке.