Лебединая башня

Слова мужчины лишь немного облегчили груз на душе Омарейл. Впрочем, позже она призналась себе, что не хотела бы лишить себя настоящего знакомства с Дарритом, встречи с Маем и даже путешествия с Бурей и Пилигримом. Она чувствовала, что эти пару дней дали ей больше знаний о людях и мире, чем все двадцать два года жизни в башне.

– Позже тем вечером, – продолжил Эддарион, – Совалия «пришла к тебе с визитом» и «поняла», что тебя нет в комнатах. После чего по секрету рассказала об этом Королю и Королеве, и сделала все, чтобы они сочли ее своим союзником. Они сохранили все в тайне.

– И, видимо, она предложила сообщить прессе, что я заболела, чтобы избежать вопросов об отмененных встречах, – вздохнув, сказала Омарейл. – Родители ждут, что я вернусь, а пока, по официальной версии, я больна и могу болеть столько, сколько нужно. Да, мама и папа должны считать Сову гением.

Эддарион печально улыбнулся.

Омарейл не понимала, что за странное чувство поселилось внутри ее. Она не испытывала ненависти к Сове, хотя это было бы объяснимо. Она не чувствовала в себе сил бороться, сражаться за справедливость, отстаивать свое место в этой жизни. Но что-то саднило душу. Неприятное, ноющее чувство, как будто она потеряла что-то важное…

– Ты опустошена, – произнес Мраморный человек. – Это нормально. Это пройдет. Очень хорошо, что ты не одна, тебе помогут.

Омарейл вернулась за стол. Внимательно взглянув на белокожего мужчину, она сказала:

– Раз вы чувствуете других эксплетов, скажите, почему Даррит мне помогает?

Она не хотела, чтобы это прозвучало так требовательно, но мысль о том, что Мраморный человек мог рассказать ей все, что ее интересовало, пришла неожиданно. Ее собеседник чуть улыбнулся:

– Я чувствую, что будет неправильно рассказывать тебе о Норте.

– Почему? Вы рассказали мне о Сове все.

Он кивнул. Затем, чуть помолчав, ответил:

– Сова пользуется своим даром во благо себе, пренебрегая нашими принципами. Я вижу своим долгом помочь тебе лишить ее той влиятельности, которую она имеет. Я считаю, ты была рождена, чтобы уравновесить ее, так как природа мудра и на любую силу отвечает противоположной. Норт же другое дело. Справедливо будет отнестись к нему так же, как он относится ко всем, кто его окружает.

– Иногда он тоже нарушает правила, – заметила Омарейл.

– Не ставь ему в вину то, что он делает для тебя. – Мраморный человек покачал головой. – Я не могу упрекнуть его в этом, не должна и ты.

Омарейл вздохнула. Она понимала справедливость слов собеседника, поэтому не стала спорить. Вместо этого она сказала:

– Если вы желаете помочь мне, Эддарион, то скажите, что делать с Совой.

Он откинулся на спинку стула, сцепив руки. Туника натянулась на его мощной груди, грозясь треснуть по швам.

– Я могу сделать лишь то, что в моих силах. Советы часто бесполезны и порой опасны. Направив тебя по одному пути, я не смогу идти с тобой шаг за шагом, и в итоге ты свернешь с намеченной мной дорожки. Все пойдет прахом. Действуй от себя. Используй те знания, что есть. Объединяй вокруг себя правильных людей, в этом ты уже преуспела. Продолжай. Твое дело правое.

Повисла пауза. Последние слова вызвали у Омарейл неприятные чувства.

– Ты винишь себя, это хорошо, – отозвался на них Мраморный человек. – Ты совершила неверный поступок, и тебе придется иметь дело с последствиями. Но не стоит поддаваться хандре, – сказал он, хмуря белесые брови. – Твой неверный поступок привел тебя в верное место.

Омарейл кивнула, пряча глаза.

– Что будет, если я просто вернусь? – спросила она тихо.

Мраморный человек потер мощной ладонью лысую голову.

– Как я сказал, мои знания ограничены чувствами. Я способен интерпретировать их, складывать картинку из множества кусочков разных реакций и эмоций.

Эддарион казался утомленным. Прикрыв на мгновение глаза, он продолжил:

– Будущее же для меня закрыто. Мне трудно определять планы людей и предсказывать события, я могу лишь догадываться о том, как поступит человек, исходя из его истинных намерений. Я могу, но никогда не говорю этого.

Омарейл отчаянно запустила пальцы в волосы и уперлась локтями в столешницу.

– И что вам говорят ее чувства сейчас? Она боится чего-то? Ждет?

– Нет, она в целом довольна нынешним положением. Она чувствует себя достаточно уверенно. У нее есть какой-то план на твой счет. Она предвидит несколько возможных вариантов развития событий, и на каждый из них у нее есть идея. Сейчас все складывается для нее наилучшим образом.

На несколько минут Омарейл погрузилась в молчание, задумчиво рассматривая столешницу, сохранившую на себе множество следов предыдущих обедов и завтраков. Сколы, пятна, потертости. Они складывались в рисунок, который не имел никакого смысла. Так и мысли Омарейл, казалось бы, сложившиеся в цельную картинку, никак не могли обрести смысл.

– Что сделано, то сделано, поэтому возьми из ситуации максимум пользы, – заявил, наконец, Эддарион. – А сейчас иди, прогуляйся, я устал.

Встав, Омарейл прошла к двери, все еще в глубокой задумчивости. Мраморный человек прилег на лежанку.

– Можете вернуться через час. Накормлю вас обедом.