Лебединая песня

Этот Филин давно уже сидел в печенках у всей городской милиции и лично у майора Пронина. Кроме противоестественных наклонностей (за что в наши дни, к сожалению, уже нельзя привлечь к уголовной ответственности!), за ним числилось немало серьезных эпизодов. Однако он ни разу не был пойман с поличным, а косвенных доказательств всякий раз оказывалось недостаточно, да и свидетели, если таковые имелись, предпочитали хранить молчание.

Поэтому, когда майор узнал о ночном побоище в ресторане «Пещера» (любимом месте отдыха Филина), он взял с собой бригаду и немедленно выехал на место происшествия. Увиденное поразило его видавшее виды воображение, а из обрывочных показаний старичка-гардеробщика, единственного из очевидцев, кто был в состоянии говорить, он нарисовал себе более или менее достоверную картину происшествия. Картину, которая сулила не вполне пока определенные, но заманчивые перспективы.

Больше всего его удивил и обрадовал тот факт, что даже человека-гору Мансура пришлось в бессознательном состоянии увезти в больницу.

– Это ведь вы его?.. – внезапно спросил майор, устремив на Карла цепкий взгляд.

– Нет, – честно ответил Карл, – не я.

Майор пожал плечами – мол, ценю вашу скромность, но в данном случае она неуместна – и продолжил свой рассказ.

Самого Филина и двоих его ближайших подручных, бритого-лысого по кличке Каштан и длинноволосого Амурчика, в то время в ресторане уже не было.

Каштан в компании двоих неизвестных ранее бойцов объявился на следующий день в гостинице «Центральная», где нанес краткий визит уважаемому господину Шнитке (майор коротко кивнул напряженно слушавшему Альфреду), после чего стал наводить справки о не менее уважаемом г-не Мюллере.

Портье, будучи старинным знакомым (и в некотором смысле должником) майора Пронина, немедленно дал ему знать, и, когда троица покинула гостиницу, за каждым из них последовало деликатное сопровождение. Повинуясь безошибочному чутью, майор и в гостинице оставил своего человека, скромно занявшегося починкой старых игральных автоматов.

Примерно час спустя человек связался с майором по телефону и доложил, что господин Шнитке в совершенно расстроенных чувствах заперся у себя в номере и просил ни в коем случае его не беспокоить.

Но вот только что в гостинице появился высокий худощавый блондин лет тридцати пяти – сорока, по виду иностранец, который прямо поднялся в номер господина Шнитке и был впущен этим последним совершенно беспрепятственно и даже с радостью.

Иностранец этот очень заинтересовал майора. Во-первых, из-за сходства со словесным портретом, данным гардеробщиком «Пещеры», а во-вторых, из-за определенного сходства с разыскиваемым бандитами господином Мюллером, хотя последний, как уже удалось установить, был пятидесяти трех лет от роду и весил никак не меньше ста килограмм.

Неизвестный блондин пробыл у господина Шнитке недолго, минут двадцать, но после его ухода настроение скрипача значительно улучшилось, и он даже заказал в номер обед из трех блюд и бутылочку мозельского.

Нечего и говорить, что за блондином также было установлено наружное наблюдение. От которого он в первые же минуты и оторвался, нырнув в главный городской универмаг. Чем еще больше заинтересовал майора.

– Ну-ну, – вступился Карл за честь потерявших его агентов, – никакого наблюдения за собой я не заметил, а в супермаркет зашел за тем же, за чем и все ходят, – за покупками. Но в торговый зал я не пошел, поскольку у меня кончились наличные, а сразу же свернул налево, к администратору, чтобы выяснить, примут ли они мои кредитные карты.

– Это действительно все объясняет, – дружелюбно усмехнулся майор. – Но теперь, надеюсь, вы поймете мое настойчивое желание познакомиться с вами...

– Признаться, не совсем, – вежливо ответил Карл, – но, будь по-вашему, давайте знакомиться.

– О, – воскликнул майор, когда Карл представился, – только не говорите мне, что вы – простой школьный директор! Не заставляйте меня разочаровываться в моей способности разбираться в людях! – и подмигнул Альфреду Шнитке, который опасливо отодвинулся от него.

– К сожалению, не могу сказать вам ничего другого, – возразил Карл, пристально глядя на собеседника, – но ведь и вы сами не очень-то похожи на полицейского.

Майор понурил вихрастую голову.

– Что есть – то есть, – развел он руками, – я, знаете ли, два года проучился на философском факультете ЛГУ, прежде чем поступить на юридический... Впрочем, иногда это помогает. Но к делу, – заговорил он совершенно другим, жестким тоном, так что Альфред от неожиданности даже плеснул себе пива на театральную манишку. – Я здесь, чтобы просить вас оказать содействие российским правоохранительным органам.

План, предложенный майором, был прост, как все гениальное, и назывался «ловлей на живца».