Лебединая песня. Любовь покоится в крови

— Вообще-то инсценировать такого рода самоубийство не просто, — заметил Фен. Его румяное, обычно веселое лицо теперь посуровело. — Тут нужны изобретательность и сноровка. — Он застегнул на верхнюю пуговицу свой безразмерный плащ, убрал со лба влажные каштановые волосы и поправил на голове весьма примечательную шляпу. Сорокатрехлетний профессор был голубоглаз, худощав и долговяз. — Я слышал, этот Шортхаус устраивал скандалы на репетициях.

У отеля «Рандолф» они повернули на Бомон-стрит.

— Вот именно скандалы, — согласился Адам. — Лучше не скажешь. — Он посмотрел на шефа полиции: — Надеюсь, вы не возражаете, если в театре к нам присоединится моя жена?

— Жена? — удивился сэр Ричард. — Я не знал, что вы женаты, Лангли.

— Супруга Адама — Элизабет Хардинг, — пояснил Фен. — Я с ней еще не знаком, но знаю, что она пишет на криминальные темы, и какие-то ее работы читал. Рад случаю быть ей представленным.

— Жаль, что ваша супруга выбрала для исследования такую неприятную тему, — произнес сэр Чарльз. — А насчет ее присутствия, конечно, не возражаю и тоже буду рад познакомиться.

— Кстати, Джервейс, она собирается взять у вас интервью, — добавил Адам. — Ей заказали серию статей о выдающихся детективах.

— Выдающихся детективах? — радостно воскликнул Фен. — О, мои дорогие лапы[4]. Вы слышали, Дик? — повернулся он к шефу полиции. — Меня причислили к выдающимся детективам.

Сэр Ричард не ответил, потому что они приблизились к служебному входу в театр, охраняемому констеблем. Рядом музыканты с инструментами в футлярах ежились под холодным ветром. В центре группы была видна арфистка.

Один из музыкантов, увидев Адама, подошел.

— Доброе утро, мистер Лангли. Вы не знаете, сегодня будет репетиция?

Адам пожал плечами:

— Если позволит полиция, то она состоится во второй половине дня.

— Но постановку не отменят?

— Ни в коем случае. Срок премьеры, видимо, передвинут в связи с заменой Сакса.

Музыканты принялись бурно обсуждать ситуацию. Гобоист предложил пойти выпить.

Констебль отдал честь сэру Ричарду, и они вошли в театр. Миновали погруженный в полумрак пустой вестибюль и через вращающуюся дверь прошли на сцену. Издали был слышен голос инспектора Маджа. Он предлагал кому-то немедленно покинуть театр, поскольку посторонним здесь находиться запрещено. Осторожно обходя элементы декораций и осветительные приборы, они вышли на сцену, где Элизабет препиралась с невысоким энергичным инспектором Маджем, не желающим мириться с ее присутствием.

Увидев Адама, Элизабет повеселела.

— Дорогая, — произнес он радостным тоном, — позволь представить тебе шефа полиции сэра Ричарда Фримена и профессора Джервейса Фена. — Он повернулся к спутникам: — Это моя жена Элизабет.

— Очень приятно, — учтиво произнес сэр Ричард с небольшой хрипотцой в голосе и скосил глаза на инспектора. — Успокойтесь, Мадж. Все в порядке.

— Как скажете, сэр, — пробормотал инспектор не очень довольным тоном.

Фен, глядя на Элизабет, светился лучезарной улыбкой.

— Очень рад знакомству. Мы с Адамом старые приятели.

Сэр Ричард оглядел сцену и тонущие во мраке ряды партера, затем повернулся к инспектору:

— Это случилось здесь?

— Нет, сэр, — ответил Мадж. — Место происшествия — гримерная.

— Так ведите нас туда. Здесь нам делать нечего.

— Фербелоу! — позвал инспектор.

Через несколько секунд из призрачной дымки материализовался пожилой сторож и, прищурившись, вежливо поздоровался.

— Фербелоу, — сказал инспектор, — вы пойдете с нами в гримерную и расскажете сэру Ричарду то, что вам известно.

— Кто это? — вполголоса спросил шеф полиции.

— Сторож, сэр. Единственный свидетель.

Фербелоу объявил, что в кабине лифта все не поместятся.

— Ничего, — заметил сэр Ричард, — поднимемся по лестнице. Для здоровья полезно.

Они пошли. Инспектор впереди, за ним сэр Ричард, следом Фен, затем Адам с Элизабет. Замыкал шествие сторож Фербелоу. На третьем этаже они гуськом подошли к двери, где была прикреплена карточка с надписью: «ЭДВИН ШОРТХАУС».

— Надеюсь, его уже убрали? — спросил шеф полиции.

— Да, сэр, — ответил Мадж, всовывая ключ в замочную скважину. — Вскрытие, наверное, уже проведено, и скоро сюда прибудет доктор Рашмоул.

— С братом вы связались?

— Я послал ему телеграмму сегодня рано утром, сэр, — отозвался Мадж, возясь с замком. Ключ почему-то не проворачивался. — И пришел ответ. Весьма странный.

— И что там?

Мадж на секунду оставил дверь, чтобы достать из кармана телеграмму:

ПРЕБЫВАЮ В ВОСТОРГЕ НАДЕЯЛСЯ НА

ЭТО МНОГИЕ МЕСЯЦЫ САМОУБИЙСТВО ИЛИ ЧТО

ДРУГОЕ МНЕ БЕЗРАЗЛИЧНО ЧАРЛЬЗ ШОРТХАУС.

— Что за чертовщина? — возмущенно проговорил сэр Ричард. — Чья-то злая шутка?

— Вряд ли, — засомневался Адам. — Чарльз Шортхаус личность весьма эксцентричная. И всем известно, что он своего брата ненавидел. Поэтому вполне мог послать такую телеграмму.

— Где он живет?

— Кажется, где-то в пригороде Амершема.

— Ладно. Так что там с дверью, Мадж?