Лебединая песня мамонта

– К вопросу о браке! – У меня зазвонил телефон. Я посмотрела, кто вызывает, и прилепила трубку к уху.

– Ты где вообще? – с подозрением спросил муж.

– Вообще – в лучшем из миров, по Вольтеру, – отшутилась я. – А в частности – в соседнем доме. Мы сидим в ближайшем кафе-пекарне.

Вот так: честно, но без лишних подробностей. Зачем объяснять, кто это «мы»? Моему герою может не понравиться присутствие в компании недобитого им мамонта.

– О, класс, возьми нам что‑нибудь вкусненькое к вечернему чаю, – обрадовался Колян.

– Непременно, ждите, – пообещала я и на этом закончила разговор.

Вернулся Бордовский, и как раз со вкусненьким. Дамы благосклонно приняли свежий чай-кофе и дополнительную порцию пирожных, а я все‑таки попыталась дать понять нашему рассказчику, что краткость – любимая сестра таланта, признавшись:

– Все никак не пойму, какая связь между нашим Олегом и этими вашими гальками?

– Прямая. – Бордовский сел, придвинул к себе тарелочку с пирожным и очень буднично сообщил:

– Этот ваш Олег те мои гальки украл.

Глава 5 След в пыли веков

– Ну где же? Где она?!

Мы с мужем стояли над каналом у края поля, как два богатыря: ладошки козырьками над глазами. Высматривали в темных водах нашу знакомую выдру. Волновались: пережила ли она суровую зиму?

– Нырнула! – Муж первым увидел круги на воде. – Вынырнула! Плывет!

– Лежит на спине, – уточнила я. – Что‑то в лапках держит. Ест, что ли? С пуза, как со стола!

– Наш человек! – растрогался муж. – Экрана перед ней не хватает, чтобы лежала, ела и кино смотрела.

Чувствуете, кто задал выдре модель поведения, да?

– И чтоб кино – про выдру-суперагента, – съязвила я. – Или про выдру-супергероя.

– Ага! Чтобы мыши-полевки ей сигналили – проецировали на полную луну узнаваемый силуэт с хвостом пистолетом, и супервыдра спешила на помощь. В маске и в плаще! – подхватил муж. – Такая выдра-Бэтмен. Выдрэтмен!

По земле скользнула тень, я отвела взгляд от воды и с подозрением посмотрела на небо.

– Это не Выдрэтмен. Утка пролетела, – успокоил меня муж. – Не суперутка, а обычная. Без лягушки на прутике.

Богатая в наших пампасах фауна. Почти такая же, как наша фантазия.

– Все, тут расходимся! – Колян вспомнил, что вообще‑то мы торопимся. – Тебе направо, мне налево, пока, до новых встреч!

Чмокнув меня в щеку, муж побежал в свой фитнес-клуб, а я – к метро.

Вчера мы договорились с Бордовским, что он проведет для нас специальную экскурсию по своему институту и покажет, откуда именно пропали его ценные камни. Как это произошло, Геннадий нам вкратце рассказал, но что такое сухое повествование? Совершенно не то, что нужно для результативного расследования.

Я забыла сказать, да? Мы не удержались и пообещали уважаемому ученому помощь в поиске пропавших камней.

Уже в метро я вспомнила, что это не единственное обещание, данное мной уважаемому человеку, пусть и не ученому, зато властью облеченному, и позвонила участковому.

– Бегала вчера к вашему Олегу раз пять, но в квартире его так и не застала, – доложила я без предисловия.

И без примечания мелким шрифтом: зато застала там постороннего гражданина, который пустился рысью наутек, но был остановлен на скаку, пленен, допрошен и так далее. Такого рода лишняя информация – триггер головной боли, если не геморроя. Зачем я буду подрывать здоровье столь полезного члена общества, как участковый?

– Может, еще сегодня к нему побегаете? – без особой надежды попросил Чайковский.

– Разве что вечером, когда вернусь, сейчас еду в город по делам.

– Какие могут быть дела в выходной? У вольного писателя, не обремененного служебными обязанностями?

– Уберите из голоса нотки зависти, они делают ваш образ менее героическим, – посоветовала я. И снизошла до объяснения: – Я иду на мастер-класс по наскальным рисункам.

– Ну супер, мало нам было малолетних любителей граффити, и вы туда же! – невежливо проворчал участковый и совсем уж некультурно отключился.

Я с недоумением посмотрела на загудевшую трубку и спрятала ее в карман, покачав головой.

Ну, супер, как говорит уважаемый участковый! Меня заподозрили в том, что я намерена изрисовывать стены наших многоэтажек изображениями допотопного рогатого скота и человечков с копьями и топорами! Причем каменными.

Человечка с железным топором один мой петербургский коллега, Достоевский его фамилия, прекрасно нарисовал еще в девятнадцатом веке.

Я все еще негодующе пыхтела, когда вышла из метро на станции «Гостиный двор» и сразу же была схвачена заждавшейся подругой.

– Что так долго? – Ирка потащила меня через Невский проспект.

– Нам не туда! – Я попыталась воспротивиться, но куда там!

Сто кило на позитиве против шестидесяти в легком унынии – победа предсказуемо осталась за более крупной и энергичной подругой. Но я хотя бы попыталась ее просветить:

– Ты тащишь меня не в ту сторону. Нужное нам здание находится на Дворцовой набережной!

– Я тащу тебя в отель, где нас ждет Мара, – объяснила Ирка. – Вчера вечером я плохо запомнила дорогу, но он точно где‑то рядом. – Она встала посреди тротуара и завертела головой.