Лебединая песня: Несобранное и неизданное

Нарцисс-цветок глядит в озерное стекло…
Но не цветка пред ним мерцает отраженье…
В прозрачной глубине, светясь, изображенье
Нарцисса-юноши волшебно расцвело:

Взволнованный огонь ланит горит тепло.

Зовущих синих глаз истомно выраженье,
В томящихся губах – призывное движенье,
И золотом кудрей увенчано чело.

Но в этом образе с лилейными щеками,

С устами страстными и темными зрачками,
Нарциссу чудится… двойник… Нет, нет!.. Сестра!..

Вновь стали явью – сны, мгновения – веками,

Разлад – гармонией… И лунки серебра
Вокруг кудрей сестры сложились лепестками…

LXXIII

Но вмиг… Рассеялся, как дым неуловимый,
Подводный мир… И ночь, как бездна, глубока;
Вся полулунками вдали блестит река…
И в зеркале воды – один лишь лик любимый…

Он – жив… И дышит он, желанием томимый, –

Вот, кажется, мольбы сорвутся с языка…
Сестра так явственно, так жизненно близка,
Вся – трепетность и зов… О, миг неизгладимый!

Совсем склонясь, Нарцисс к сестре почти приник…

Как близко на губах играет лунный блик…
Последняя черта пред жданным поцелуем…

Но сразу, как во сне, сестры затмился лик, –

В свое лицо Нарцисс глядит, мечтой волнуем…
«Я – ты!..» – припомнился внезапно тайный клик…

LXXIV

– «Я – ты!..» – Сестра близка… Черты двух смежных
Сближаются в одно… как образ Афродиты…
Уже Нарцисс с сестрой непостижимо слиты –
Двух зорь вечерних грусть с улыбкой двух денниц.

В Нарциссе – лик сестры без форм и без границ:

В его губах уста сестры незримо скрыты,
В его щеках горят огнем ее ланиты,
И свет его зрачков – лучи ее зениц.

Тончайших чувств ее он слышит зарожденье,

В нем каждое ее трепещет побужденье,
В мечтаниях ее поют его мечты…

А две любви – одна… Двойное наслажденье!..

«Сестра! во мне душа и плоть — твои… Я – ты!..» –
О, сказочная явь! Как дивно пробужденье!

ЭПИЛОГ

I

Но нет… Вновь новый сон… Нет больше отраженья
Нарцисса на воде: он – призрак… И быстра
В нем смена страшных тайн… Пронзающе-остра
Истома двух смертей в огне уничтоженья.

И упоителен восторг преображенья,

Когда восходят вновь, как феникс, из костра
Она – сестра-Нарцисс и он – Нарцисс-сестра
В единстве двойственном к зениту достиженья.

Прекрасно-девственны, желанья не тая,

Как новобрачные, слились они, любя…
«Сестра, тебя в себе навек я обессмерчу.

Гляжу в свое лицо: оно – твое… Ты – я…

Тирезий, смерти нет!..» И вихрь, подобный смерчу,
Умчал Нарцисса в явь двойного бытия.

II