Лебединое озеро Ихтиандра

– При виде человека, облаченного, словно на похоронах, я еле сдерживаюсь, колени подгибаются, руки холодеют, уши, наоборот, горят огнем, подступает тошнота, сердце колотится.

– Паническая атака, – пробормотал Патрик, – вы не замерзли? Ежитесь и сгорбились!

– Поеду, поищу Рипа, – воскликнула я и, не дожидаясь реакции собеседника, порулила вперед.

– Не сворачивайте с дорожки, – заботливо крикнул мне вслед психолог. – Вдруг там за деревом стоит черный-пречерный человек?

– И держит торт, откуда в полночь высовывается черная рука и душит девочек-мальчиков, – ухмыльнулась я.

Патрик рассмеялся, а я покатила дальше. Внезапно я уловила тихий шорох в неосвещенной части сада. Надеюсь, Рип не роет землю, некоторых собак мясом не корми, дай соорудить подземный ход.

Вымощенная плиткой тропинка оборвалась, впереди виднелась лужайка.

– Рип! – крикнула я. – Иди сюда!

Я всмотрелась во тьму. Как я уже говорила, из экономии Софья зажигала лишь пару тусклых фонарей у веранды дома и на дорожке. Но сегодня стоит тихий ясный вечер, на небе ярко горит луна, ее света вполне хватило, чтобы разобрать: у самого забора возле большого дуба копошится черная тень.

– Рип, немедленно возвращайся, – возмутилась я, – не все можно есть, надеюсь, ты не нацелился на лягушку или несчастную мышку. Эй, Рип, имей в виду, грызуны – переносчики бешенства.

У моих ног послышалось шуршание, сопение, и я увидела лохматую мордочку. Щенок, цепляясь острыми коготками за плед, влез ко мне на колени. Я удивилась: найденыш растет, словно мухомор под летним дождиком, похоже, он прибавляет по десять сантиметров в день, и уже размером почти с Хуча. Только серая тень у ограды длиннее, она вроде стоит на задних лапах, передними шарит по стволу дерева.

Внезапно над головой послышался тихий шелест и голос:

– Человек.

Я чуть не вывалилась из коляски. Сердце застучало отбойным молотком, спина вспотела, а по шее побежали мурашки. Шелест усилился, моего плеча что-то коснулось.

– Человек, – повторил голос, – Гектор.

– Дурак! – воскликнула я.

– Ворон, – с достоинством возразила птица.

– Как ты меня напугал! – рассердилась я. – Прилетел из темноты, завис над макушкой, словно вертолет, прямо страх на крыльях ночи.

– Страх боится страха, – неожиданно произнес Гектор баритоном.

– Хватит философствовать, поехали в дом, – распорядилась я.

– Человек, – повторил ворон, на этот раз он говорил своим голосом, если, конечно, эти слова применимы к птице.

Я вздрогнула. Вероятно, в'oроны обладают острым зрением, а по уму Гектор почти подросток, вот и пытается общаться со мной на равных.

– Человек, – не утихал ворон.

– Там есть кто? – неуверенно крикнула я.

Тень не шевелилась. Я перевела дух.

– Гектор, успокойся, впереди чернеет куст, который я по глупости приняла за Рипа. Остается удивляться, почему я не сообразила: щенок никак не может быть таким высоким.

Ворон повернул голову в сторону щенка.

– Рип.

– Верно, он спит на моих ногах, – улыбнулась я, – а ты умная птичка.

– Птичка? – с вопросительной интонацией произнес Гектор, потом плавно перелетел на спину Афины, тюкнул псину по башке клювом и заявил:

– Собака. Дура.

Не ожидавшая нападения Фина взвизгнула, ворон вновь сел на мое плечо.

– Гектор молодец. Человек.

– Ладно, убедил, поеду гляну, кто там, – громко сказала я и направила Лауру в сторону забора. Мощеная дорожка закончилась, но коляска безо всяких проблем двинулась по земле. Тень метнулась влево, и я поняла: Гектор абсолютно прав, на участке находится неизвестный мужчина.

Почему я решила, что незнакомец – представитель сильного пола? Не знаю, может, потому, что он бежал, не размахивая руками, а согнув их в локтях и прижав к телу.

– Стой, – завопила я, – немедленно замри, иначе хуже будет!

Глупое заявление. Ну что плохого я, передвигающаяся в инвалидном кресле, могла сделать? Ну разве что попытаться догнать его и задать вопрос: «Зачем ты залез в сад «Приюта доброй Клары»? По какой причине копошился у дерева?»

Я нажала на кнопку скорости, Лаура рванула вперед, пролетела небольшой отрезок, вздрогнула и перевернулась. Похоже, коляска наехала колесом на корень, выступающий из земли, или на камень.

– Фина, – заорала я, – фас! Лови его, хватай, держи!

К сожалению, наградив собаку большой физической силой, Господь забыл отсыпать ей ума. Афина наклонилась надо мной и начала яростно вылизывать мое лицо. Псина умела сострадать, жалела меня, упавшую вместе с креслом на бок.

– Авария, – завыла Лаура, – авария.

– Замолчи, – приказала я, пытаясь выползти из кресла. Не тут-то было, меня что-то не пускало.

– Положение не стабилизируется, – выла Лаура, – начинаю обратный отсчет эвакуационного времени. Десять… девять…

– Заткнись, – рявкнула я, и в ту же секунду Афина чихнула мне прямо в лицо.

– Отойди, – возмутилась я.

Но Фина горела желанием утешить потерпевшую катастрофу Дашеньку и лишь удвоила усилия.

– … семь… шесть… – мерно считала Лаура, – приготовьтесь к экстренным мерам… три…

– Эй, что ты собираешься делать? – испугалась я. – Никаких катапульт! Все о’кей! Мы лежим на земле, нам удобно, мягко…