Лебединое озеро Ихтиандра

— Нажимаешь, сидя за рулем, кнопку, ворота отъезжают, — спокойно говорил Ибрагим, перебирая шерсть Афины, — стекло, жесть, кирпич — не помеха для радиоволны. Голова болит? Чаю дать? Лучше всех завариваю.

Я не успела кивнуть, как Ибрагим молнией заметался по шашлычной. Через пять минут он поставил на стол фарфоровый чайник, стаканы и корзинку с булочками.

Я глотнула темно-коричневый напиток и вздохнула:

— Хорошо!

— Лучше чая ничего нет, — убежденно сказал Ибрагим. — Мигренью страдаешь?

— С детских лет, — подтвердила я.

— У меня мама от нее мучилась, — с сочувствием произнес мужчина. — А как шестьдесят исполнилось, словно рукой сняло.

— Буду ждать и надеяться, что мне так же повезет, — засмеялась я.

— Очень маме плохо было, — продолжал Ибрагим.

— Сегодня у меня головная боль какая-то странная, — разоткровенничалась я, — с галлюцинациями, звуковыми. Я слышала голос.

Ибрагим еще раз наполнил мою чашку.

— С Пушкиным разговаривала?

Я засмеялась.

— Нет, дух великого поэта ко мне не приходил. Сначала столкнулась на улице с сумасшедшей женщиной, а потом испугалась. Показалось, что ее безумие перешло ко мне.

— Шизофренией заразиться нельзя, — возразил Ибрагим.

Я кивнула.

— Знаю. Но все равно испугалась. В моей голове звучал голос, он меня пугал, а потом, уже здесь, в кафе, в мозгу затрещало.

— Затрещало? — переспросил мужчина.

Я попыталась описать ему свои ощущения.

— У нас с бабушкой когда-то, сто лет назад, была «Спидола». Чтобы перестроиться из одного радиодиапазона в другой, следовало вращать ручку. Ну, не нравится тебе программа на станции «Юность», хочешь попасть на «Маяк» — вертишь ручку и слышишь: «пш-ш… тр-рр». В моей голове сегодня трещало так, словно в ней была та самая «Спидола».

Ибрагим сложил правую руку ковшиком и погладил подбородок, потом вдруг встал и резким движением сдернул с меня курточку.

Я отпрянула. Неадекватное поведение собеседника меня напугало.

— Ну, и где оно? — протянул Ибрагим. — А! Смотри.

Тонкие пальцы кавказца приподняли воротник моей ветровки.

— Видишь?

— Что? — прищурилась я.

Ибрагим отковырнул нечто круглое, положил на ладонь и поднес к моему лицу.

— Ну? Поняла?

— Нет, — искренне ответила я, — курточка совсем новая, я приобрела ее недавно, в самом конце августа. И под воротничок не заглядывала. Похоже, там хранилась запасная кнопка.

— Запасная кнопка, — широко улыбнулся хозяин шашлычной, — запасная кнопка!

Я решила пояснить:

— К одежде часто прилагается фурнитура, пришивают с изнанки лишнюю пуговицу, на случай потери основной.

— Это не кнопка, — вздохнул Ибрагим. — Передатчик.

— Что? — подпрыгнула я.

Он положил пупочку на стол.

— Когда-нибудь смотрела сериалы про шпионов?

— Иногда, — тихо произнесла я.

Ибрагим потрогал пальцем «кнопку».

— Хорошая модель. Но не новая, ей лет пять, сейчас придумали совсем крошечные устройства. И накладными постепенно перестают пользоваться. Опасно.

— Накладными? — переспросила я.

— Встретил я приятеля на улице, — нараспев заговорил шашлычник. — Обнял его, поцеловал, по плечам похлопал, и мы разошлись. Я сел в машину, включил ноутбук — и слышу все, о чем друг разговаривает, могу видеть, с кем он встречается. Потому что прикрепил к нему аппаратуру. Или случайно столкнулся с незнакомцем в толпе, извинился, даже отряхнул ему пиджак. Дальше понятно — где-то в вещах человека останется «жучок». Удобная вещь, но есть у нее и отрицательные стороны. Снял объект слежки плащ — все, он вне зоны действия. И при тщательном осмотре «жучок» обнаружит. Поэтому сейчас используют чип. При помощи особого шприца вводят его около уха. Маленький такой, меньше рисового зерна, и порядок.

Лишь теперь я сообразила, что Ибрагим разговаривает совсем не так, как раньше, когда я влетела с улицы в его крохотное кафе. Он больше не повторяет постоянно «а?», произносит длинные фразы, не отделывается односложными предложениями.

— Ты кто? — прошептала я. — Откуда знаешь столько про «жучки»?

Ибрагим навесил на лицо простодушное выражение жуликоватого торгаша.

— Слушай, а? Зачем много вопрос задаешь, а? Шашлык-машлык жарю, а? Вкусно, а? Чай пей!

Я притихла, потом спросила:

— Полагаешь, девушка была не сумасшедшей?

Ибрагим почесал Фину за ухом.

— У собаки радиоошейник. Тот, кто планировал операцию, о нем не подозревал. Шерсть густая, не видно, что на шее висит. Девушка тебя обнимала, сунула под воротник «говоруна», ты села в машину. А «жучок» сработал как пульт. Она включила дрессировщика, псу стало больно, его начало бить током.