Lebens-Ansichten des Katers Murr / Житейские воззрения кота Мурра

Не медли ни минуты! Оставь аббатство и спеши сюда! Сам дьявол заварил здесь кашу! Все расскажу на словах, писать не могу: просто задыхаюсь. Ни слова не пишу о себе и о счастливой звезде, которая вспыхнула для меня! Вот пока новость: ты более не встретишь здесь советницу Бенцон, она превратилась во владетельную графиню фон Эшенау. Принц Гектор играл до сих пор в прятки; теперь он удалился отсюда для исполнения своих обязанностей по военной службе. В скором времени он вернется, и мы сыграем две свадьбы. Забавная будет штука! Трубачи уже промывают свои глотки, скрипачи сандалят свои смычки, факельщики из Зигхартсвейлера приготовляют торжественные светильники… но!., скоро будет день рождения княгини; я устрою нечто великолепное, ты должен присутствовать. Спеши сюда немедленно, как только прочтешь письмо! Скорей, скорей! A propos, бойся попов; впрочем, аббата я очень люблю… adieu!»

Эта записка старика мейстера, при всей своей краткости, была так многозначительна, что…

Приписка издателя

Заканчивая печатание второго тома, издатель должен сообщить благосклонному читателю весьма прискорбное известие. Мудрого, ученого, философически и поэтически одаренного кота Мурра постигла злая смерть среди его славного поприща. Он скончался в ночь с 29 на 30 ноября после краткой, но тяжкой болезни, которую он перенес со спокойствием и мужеством истинного мудреца. Вот новое доказательство, что преждевременно развившемуся гению всегда грозит горькая участь. Или он делается равнодушным ко всему и теряется в толпе, или его постигает преждевременная смерть. Бедный Мурр! Смерть друга твоего Муция была предвестником твоей собственной кончины; если бы мне пришлось говорить надгробную речь, посвященную твоей памяти, она вылилась бы у меня из глубины сердца, я сказал бы ее совершенно иначе, чем бесчувственный Гинцман; ибо я тебя любил, любил более, чем многих… но да будет так! Спи спокойно! Мир праху твоему!

Весьма прискорбно, что усопший не успел кончить записок, обрисовывавших его миросозерцание и являющихся теперь в виде фрагментов. Однако в посмертных бумагах усопшего кота разбросано там и сям множество размышлений и заметок, которые, по-видимому, были написаны им во время его пребывания у капельмейстера Крейслера. Кроме того, среди них нашлась значительная часть книги, растерзанной котом и представляющей из себя биографию капельмейстера.

В третьем томе, имеющем появиться в самом непродолжительном времени, издатель надеется сообщить благосклонному читателю уцелевшие отрывки биографии, присоединив к ним в надлежащих местах наиболее ценные размышления кота.

Т.А. Гофман намеревался написать третий, заключительный том своего романа, но смерть помешала ему привести этот план в исполнение.