Лебёдка аэронавта

— Ты намекаешь, что они будут продолжать это всю ночь, не так ли?

— Гораздо дольше, если не устанут, — сказал Бенедикт. Он прищурился на веселого, разрумянившегося эфироманта. — Однако, интересно, где их узнал Мастер Ферус.

— Я, конечно же, был пехотинцем! — рявкнул Ферус. Затем он и несколько клиентов таверны проорали в унисон. — Semper fortitudo!

Гвен вздохнула.

— Fortitudo, мисс Ланкастер, — сказал Мастер Ферус и плюхнулся со стола на стул с изяществом (или, по крайней мере, пьяным безрассудством) гораздо более молодого человека. — Старое, старое слово, даже по моим меркам. Вы знаете, что оно значит?

— Сила, — быстро сказала Гвен. — Сила навсегда.

— Ага, но что за сила? — спросил Ферус, перекрикивая рев очередного певца, затянувшего новый куплет.

В котором описывалось, как длинный огурец фермера провалился в грязную дыру, но Гвен не хотела ничего знать об этом.

— Сэр?

— Существует множество, монжество видов силы. Фортитудо кое-что совершенно особенное. — Он показал пальцем на бицепсы Бенедикта для демонстрации. — Не такая грубая сила, совсем нет. Это означает нечто большее — внутреннюю силу, силу цели, нравственное мужество. Сила бороться, когда кажется, поражение неизбежно. Сила продолжать верить, когда кажется, что никто не знает или всем плевать.

Он крутанул свою кружку и посмотрел на Гвен.

— И сила жертвовать собой, когда жертва на благо других, даже если вместо себя можно предложить кого-то другого. Особенно тогда.

Гвен коротко улыбнулась.

— Как, эм…

— Поверхностно и бесцельно? — быстро предположил мастер Ферус.

— Я собиралась сказать интересно, — укоризненно поправила Гвен.

— И это самое дипломатичное, что она может изобразить, — заметил Бенедикт.

Гвен пнула своего кузена под столом.

— Мастер Ферус, уже поздно.

— Действительно, — сказал эфиромант и прикрыл зевок одной рукой. — Возможно, пора рассмотреть вопрос о прекращении нашего расследования, пока мы не узнаем новостей от наших полевых агентов.

— Имеете в виду кота? — спросила Гвен.

— Совершенно верно. — Мастер Ферус внезапно всмотрелся в Бенедикта. — Послушайте, мой мальчик. Вас что-то заинтересовало?

Кошачьи глаза Бенедикта были сосредоточены дальнем конце бара, где хозяин таверны тихо переговаривался с полным решимости, вновь прибывшим мужчиной. Этот тип был довольно крупным и плотным человеком в зеленых авиационных крагах и кителе, отделанном густым серо-коричневым мехом какого-то существа с поверхности, заставляя его и без того массивные плечи выглядеть нечеловечески широкими. На обшлагах были две широких нашивки командира дирижабля. Его квадратное лицо покраснело и разрумянилось, он ударил кулаком по барной стойке так сильно, что было слышно даже сквозь хор певцов.

— Что!?

Огромная рука метнулась через стойку и схватила хозяина гостиницы за ворот.

Возмущенный трактирщик бросил на их столик нервный взгляд и что-то тихо сказал здоровенному аэронавту.

— Ага, — сказал Бенедикт. — Теперь я понимаю, почему наш хозяин так неохотно сдавал нам комнаты. Он уже пообещал кое-кому другому.

— Это не форма Флота, — заметила Гвен.

— Нет, — сказал Бенедикт. — Это вообще не форма. Он, определенно, капитан частного судна.

— Олимпиец, судя по цвету и меховой отделке его куртки, — вмешался мастер Ферус. — Олимпиец и, кажется, разгневанный. Что забавно, если вы знаете историю.

Олимпиец после нескольких, тщательно подобранных слов отпустил, наконец хозяина таверны, а затем, нахмурившись, направился к их столику. Гвен изучала его в качестве потенциального противника, как ее учили, и поняла что встревожена. Человек слишком легко двигался для своей комплекции, и его координация (как и можно было ожидать от аэронавта) была превосходной. Хуже всего, его глаза, быстрые и бдительные, оценивали комнату, пока он двигался, признак человека, который всегда настороже.

Гвен достигла некоторых скромных умений в рукопашном боевом искусстве последователей Пути, но у нее не было иллюзий относительно своей способности справиться с более крупным или лучше обученным противником без элемента неожиданности.

— Бенни? — сказала Гвен. — Чтобы ты не думал, мы должны его застрелить…

— Я не тот, кто перекупил его кровать прямо у него из под носа, — ответил Бенедикт. — Как по мне, эту ситуацию нужно сгладить.

— Я бы предпочла сделать это без превращения в паштет, — выпалила Гвен.

Бенедикт откинулся на спинку стула, с весельем в глазах и задумиво поинтересовался:

— Ты хотя бы мельком задумывалась просто поговорить с ним? Для разнообразия?

— Он не похож на человека, который хорошо реагирует на угрозы.

— В высшей степени превосходнай куртка, — размышлял вслух Мастер Ферус. — Их не раздают кому попало, верно?

Бенедикт удивленно взглянул на эфироманта и ответил Гвен.

— Я имел в виду что-то кроме угроз. Хотя, стоит ли напрягаться, чтобы понять, что ты не видишь разницы.

— Послушать тебя, так я совершенный людоед, — закипела Гвен.