Лебёдка аэронавта

Тварь была кожистая и громадная, в два, а то и в три раза превышающая самого большого человека, которого когда-либо видела Гвен, но ей как-то удалось сжаться и протиснуться в дверь, не замедляясь. Сегментированное тело было чем-то вроде паучьего, но с четырьмя частями вместо двух, чудовищно удлиненными, темно-серый панцирь покрывал спину гибкими, сочлененными пластинами. У неё было слишком много ног для паука, все толстые и массивные у основания, покрытые зарослями шипов или жестких, острых волос.

Голова показалась Гвен отвратительной. Она была полузакрыта, спрятана в широких и плоских укрепленных выступах, с гнездом из бусинок сверкающих глаз с обеих сторон и со множеством крупных челюстей, прикрепленных на большие, выпяченные мышцы вдоль черепа.

Чудовище захлопнуло дверь «Черной Лошади», а затем его задние ноги засучили, выстрелив массу какого-то вязкого серого вещества на дверь за спиной.

— Шелкопряд! — закричал кто-то.

Комната взорвалась паникой. Посетители, вопя, ринулись прочь со своих мест. Некоторые из них бежали вверх по лестнице к комнатам. Большинство направились к противоположной двери или к кухне. И лишь горстка потянулась за мечами и подняла наручи.

Шелкопряд не дал им времени на атаку. Он стремительно бросился в дальнюю часть зала, на пути его массивного тело оказался невезучий посетитель в форме аэронавта — человека размозжило о стену гостиницы с явным хрустом костей. Затем шелкопряд захлопнул другую дверь и запечатал ее своими выделениями, а глаза в это время осматривали зал, как поняла Гвен, в поисках цели. В процессе сканирования, длинными передними конечностями монстр рассеянно схватил еще одного потрясенного клиента и небрежно хлопнул мужчину о пол со смертоносной силой.

— Милосердный Господь на Небесах, — выдохнула Гвен, а в желудке зародился холодок. — Оно разумное.

— Невозможно, — огрызнулся коммодор Пайн, хватая стул мясистыми руками и шагая назад, чтобы встать рядом с Гвен и Бенедиктом. — Шелкопряды — звери.

— Это не шелкопряд, — безразлично произнес мастер Ферус. Эфиромант наклонился вперед и схватил кувшин с пивом со стола.

— Это марионетка. Так или иначе, какая-то кукла.

Пайн хмуро взглянул на мастера Феруса, когда тот начал длинными и решительными глотками пить из кувшина, а затем перевел взгляд на Гвен.

— Насколько пьян этот человек?

— Он эфиромант, — ответила Гвен, — и потише.

— А? — удивленно моргнул Пайн, посмотрел на мастера Феруса с несомненным осознанием и снова произнес, — а.

— Нам нужно вывести Феруса отсюда, — сказал Бенедикт тихим напряженным голосом. — Оно тут за ним.

— Безусловно! — пробормотал мастер Ферус с полным ртом. Он закашлялся и вытер рот.

— Да, безусловно. Его послали, чтобы не дать мне вмешаться.

— Во что? — поинтересовался Пайн.

— На самом деле я понятия не имею, — счастливо произнес Ферус. — Я всю ночь изменял сознание. Полагаю, поэтому оно не могло меня найти.

Гвен с ужасом наблюдала, как шелкопряд подождал, пока несколько людей не сбились у дверей на кухню в кучу, а затем просто бросился на них в очередном фантастически мощном прыжке. Тела, орущие в унисон, раскидало, словно грузовую повозку, несущуюся под откос. Многочисленные конечности чудовища, словно смертоносные дубины поражали выживших после прыжка. Пьяный вооруженный клиент разрядил наруч с расстояния менее фута, но панцирь шелкопряда поглотил большую часть взрыва, и атака не принесла большого результата, кроме небольшой воронки в его шкуре.

Оружие, однако, привлекло внимание существа и оно, слишком молниеносно для таких размеров, повернулось, его челюсти открылись в трех направлениях, и отделило руку с наручем от тела также быстро и аккуратно как садовник Ланкастеров обрезает розовые кусты.

После этого шелкопряд вновь принялся прясть и запечатал дверь на кухню обезображенными трупами и шелковой клейковиной вперемешку. Люди, остававшиеся в зале, бежали к лестнице, единственному выходу, что у них оставался.

— На лестницу, — резко сказал Бенедикт.

— Нет. Мы не можем бежать. Мы должны убить его, — жестко и зло возразила Гвен. — Наручи бесполезны против этой брони. Если мы запрем себя в узких коридорах и крошечных комнатах, мы упустим свои сильные стороны, и оно будет убивать нас всех поодиночке. Мы все еще гвардейцы, Бенедикт.

— С приказом защищать мастера Феруса.

— Мы и защитим его, убив эту ужасную тварь, прежде чем она покалечит еще больше альбионцев, — зашипела Гвен. — Прямо здесь, где у нас есть место, где развернутся и возможность использовать численное преимущество, пока оно у нас еще есть.

— Девчонка права, — проворчал капитан Пайн. — Чтоб меня крысы сожрали, это здоровенная скотина. Но не неуязвимая. Если сможем добраться до ее живота, то сможем и убить. Там нет ничего, кроме жира и артерий. Выстрелом в голову можно его отвлечь, если получится попасть в место без брони.

Гвен отрывисто кивнула. Голова шелкопряда, стиснутая шишковатыми бронированными выступами, постоянно движущаяся — трудная цель, к тому же, существо не будет ждать, пока стрелок прицелится. Она повернулась к эфироманту.