Лебёдка аэронавта

— Фолли вполне способна защитить их обоих, если понадобится, — сказал Мастер Ферус, — и время имеет значение. Но полагаю, если вы предпочитаете искать их…

— Я предпочитаю оставаться рядом с вами, сэр, — заметил Сореллин.

Мастер Ферус нетерпеливо махнул рукой.

— Руководителем миссии Шпилеарх назначил меня, или нет?

— Возможно, вы слышали о моих проблемах с начальством, — сказал Гримм. — Мастер Ферус, я считаю, что, возможно, вам слишком рискованно, бродить по хабблу Лэндинг, не принимая особых мер предосторожности. И, конечно же, я считаю, мастер Сореллин прав, не желая оставлять вас.

— А? — удивился Ферус. — И почему же?

— Я встретил кое-кого у «Черной Лошади», когда мы открывали двери, — ответил Гримм. — Женщину, которая показалась мне чрезвычайно странной и довольно опасной. Не было похоже что она вышла на прогулку ни нарядом, ни поздним временем, да и не вела она себя и как обычный прохожий. Ее сопровождал урожденный воин. Кажется они очень интересовались результатами нападения в «Черной Лошади», совершенно не участвуя в обсуждении произошедшего. Подозреваю, что они могут быть агентами аврорцев, либо наняты ими.

Ферус прищурился.

— Странная, говорите? Почему?

— Если она действительно связана с аврорцами, и шпионит здесь, в Альбионе, она должна быть слегка не в себе и иметь лед в венах вместо крови, чтобы просто стоять прямо на месте нападения, — ответил Гримм.

Он добавил довольно деликатно:

— Эта женщина казалась, по крайней мере, такой же странной, как и вы, сэр, без обид.

— О, не берите в голову, — сказал Ферус. Он задумчиво вгляделся в кристалл на конце трости. — Неизбежно, что по крайней мере один оперативник аврорцев с талантом. Я надеялся, что будет иначе, но… — Он покачал головой. — Вы человек с необычайно проницательной интуицией, капитан Гримм. Что вы еще можете рассказать мне об этом человеке?

Гримм поджал губы.

— Мне показалось, что она неестественно озабочена манерами, сэр. На самом деле у меня сложилось впечатление, что если бы я оплошал, она, скорей всего, выплеснула бы на меня всю ярость или попросила бы своего спутника сделать это от ее имени.

— В этом я не сомневаюсь, — ответил эфиромант с отсутствующим выражением.

— Она сказала, что ее имя Кэвендиш.

Ферус поморщился.

— Итак, теперь она называет себя Кэвендиш.

— Сэр? — переспросил Гримм. — Вы знакомы с этой женщиной?

— Подозреваю, весьма обстоятельно, — ответил Ферус.

— Тогда вы обязательно должны согласиться, что есть здравый смысл удерживать вас здесь для вашей же безопасности, — сказал Гримм. — Если она однажды перешла вам дорогу, почему бы ей не повторить этого снова? На этот раз напрямую. Если рожденный воином убийца застанет вас врасплох в хаббле, даже мастеру Сореллину будет трудно уберечь вас.

— Я услышал вас, капитан, — ответил Ферус.

— И все-таки, — продолжал Гримм, — интересно, что всего за несколько часов до нападения Авроры на Шпиль Альбион меня атаковали неизвестные существа в вентиляционных туннелях, которые оставили яд в моей крови, как это обычно делают шелкопряды. Тогда вы помогли мне. Предполагая, на что вы способны, возможно, вы смогли бы помочь и мисс Ланкастер.

Ферус нахмурился, и его глаза забегали.

— Да… да, мы действительно должны сделать все возможное для мисс Ланкастер. Быть посему. Вы пойдете с Сореллином.

— Гм, сэр, — вставил Сореллин. — Все еще не имею права покидать вас.

— Ах, но я буду здесь и в полной безопасности под присмотром корабля и экипажа угрюмого капитана, — улыбаясь, сказал Ферус. Он наклонил голову в сторону и посмотрел на Гримма. — Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, мне помнится, как я спасал вашу жизнь, капитан. Разве нет?

— Совершенно верно, сэр, — вздохнул Гримм.

— И это накладывает на вас определенные обязательства передо мной?

— Накладывает.

— Вы должны мне доверять. Я точно знаю, что делаю, — старик повернулся и зашагал в лазарет доктора Багена.

Затем он притормозил, оглянулся на Сореллина и сказал:

— Прошу вас, юноша, не могли бы вы помочь мне с дверной ручкой? Я никогда не мог научиться хитрости этих проклятых штукенций.

Сореллин одарил эфироманта нечитаемым взглядом. Затем почти приветливо, слегка устало, улыбнулся и пошел вслед за ним, вернувшись спустя мгновение.

— Поговорим с дезинсекторами? — спросил его Гримм.

— Что прямо сейчас? Посереди ночи?

— Сегодня матка шелкопрядов убила нескольких их соседей, — ответил Гримм. — В настоящее время слухи уже разошлись. Сомневаюсь, что кто-нибудь из них будет спать ближайшее время.

Сореллин хмыкнул и кивнул, и они начали спускаться по трапу. На полпути Гримм поднял глаза, увидев, как Штерн возвращается на «Хищник». Жилистый молодой человек был облачен в грязные рваные лохмотья, покрытые жиром, маслом и сажей. Когда он увидел, что Гримм спускается, то посторонился, чтобы пропустить своего капитана.

— Мистер Штерн, — сказал Гримм. — Что покрывает вас с ног до головы? На мгновение я принял вас за тень.

— Сажа и смазка двигателя, кэп, — осклабился Штерн.

— Я так понимаю, вы прекрасно провели вечер.

— Так и есть, сэр. Все прошло замечательно.