Лебёдка аэронавта

— Гвардейцы, — спокойно сказал Гримм. — Возможно, вам следует следить за открытием двери, чтобы убедиться что никто не пострадал и быть под рукой, чтобы верно оценить ситуацию и оказать помощь по мере необходимости. Господа Беннетт и Харрисон, подойдите сюда, пожалуйста.

Два члена экипажа подошли, отсалютовав.

— Вы с остальными людьми сопровождайте этих двух гвардейцев и помогайте им любым возможным способом. — Он повернулся к стражникам. — Мои ребята действуют согласованно, сэры. Мастер Баген — судовой врач и он сможет оказать помощь всем, кто окажется ранен.

— Хорошо, — сказал первый гвардеец, кивая. — Спасибо за вашу помощь, капитан.

— Но… — начал второй.

— Заткнись, Малки. Людям внутри нужна помощь, — сказал первый. Он повернулся к матросам «Хищника», его поза и выправка стали более уверенными и властными. — Вы все, идите за нами. Малки, убери этих людей от дверей, а? Последнее, что нам нужно, чтобы кто-нибудь подлез под топор.

Гримм наблюдал как развивается ситуация с неким удовлетворением. Когда молодые гвардейцы получили указания, то оказались старательны и достаточно способны. Вероятно, в конечном итоге им придет в голову, что они, по сути, выполняли приказы гражданского лица без каких-либо юридических полномочий, но сейчас они, похоже, были в своей стихии.

Он задавался вопросом, не работает ли кто-то из них скрытно на аврорцев. Это казалось маловероятным, но хорошие шпионы никогда не казались вероятными кандидатами, не так ли?

Он сделал пару шагов назад, когда второй гвардеец отталкивал толпу зевак от дверей гостиницы и наткнулся на женщину, засмотревшуюся на что-то, от толчка она растянулась на земле.

— Ой! — воскликнула она, ее выражение сменялось от изумления до гнева. На ней был прекрасный костюм приглушенного лавандового оттенка подчеркнутый серыми юбками и жакетом-болеро с соответствующей образу шляпой. Это была привлекательная женщина с тонкими чертами лица, вероятно, на несколько лет старше Гримма, с большими серыми без примесей другого цвета глазами и темными волосами.

— Как грубо.

— Мадам, вы совершенно правы, — сказал Гримм. — Я был небрежен и прошу прощения. — Он выпрямился, поклонился, а затем протянул здоровую руку. — Более того, я молю о вашей снисходительности. В своем стремлении следовать инструкциям добрых гвардейцев, боюсь, прежде чем сдвинуться назад, я не удосужился осмотреться. Я совершенно неправ.

Женщина смотрела на него несколько секунд, и у Гримма появилось два неожиданных впечатления: во-первых, она искала в его словах что-нибудь обидное. Во-вторых…

Во-вторых, эта женщина, кем бы она не являлась, была опасна. У него просто волосы на затылке зашевелились.

Женщина резко сузила глаза, и на безумный миг Гримм задался вопросом, достаточно ли он устал, чтобы случайно произнести свои мысли вслух.

Прошел миг, и женщина натянуто и сдержанно ему улыбнулась.

— Конечно, капитан. Вы ведь капитан дирижабля?

— Так точно, мадам. Капитан Френсис Мэдисон Гримм с «Хищника» к вашим услугам.

Ее широкий выразительный рот слегка скривился.

— О, правда? Меня зовут Сикоракс Кэвендиш. — Она приняла его руку и поднялась. — Спасибо.

— Всегда рад услужить, мадам Кэвендиш, — ответил Гримм.

Она улыбнулась, хотя ее выражение лица осталось пустым, каким-то образом лишенным того, что должна подразумевать улыбка.

— Вы тот самый Френсис Мэдисон Гримм, который взял на себя командование «Опасным» несколько лет назад?

Гримм застыл. Неужели этот проклятый корабль и тот выбор, что он сделал, будут преследовать его до конца дней?

Он полагал, что так и будет. Это было частью той цены, что он заплатил, чтобы исполнить свой долг.

— Тот самый, — подтвердил он.

— О, капитан, — выдохнула мадам Кэвендиш. — Я неоднократно хотела с вами встретиться.

— Тогда вы исключительный человек. Такая дурная слава как у меня обычно не привлекает почитателей, мадам.

— Так и есть, — ответила она, — и как таковая, я прекрасно знаю, что у любой истории есть две стороны. Даже, когда с одной стороны находится Адмиралтейство.

Он адресовал ей безжизненную улыбку, которую уже много лет являл остальным.

— Я молю вас простить грубость простого аэронавта, мадам, но мне больше нечего сказать по этому поводу.

— Мне нелегко устоять, когда такая просьба звучит столь любезно, — ответила мадам Кэвендиш. В ее глазах мелькнуло что-то очень тяжелое и покрытое зазубренными шипами, когда она произнесла эти слова, словно сама любезность как-то ее огорчила. Гримм обнаружил, что борется с внезапным желанием оказаться подальше от этой женщины.

В толпе за её спиной возникло движение, а затем большой мужчина раздвинул плечом несколько человек и подошел к ним. Он был высоким, худощавым урожденным воином, бледная голова была покрыта редкими, седеющими волосами. Он не был красавцем и один глаз слегка косил в сторону, делая его взгляд неуловимым и слегка тревожащим. Когда он увидел Гримма, то издал низкий грудной рык и шагнул вперед, его язык тела говорил об агрессии.