Лебёдка аэронавта

Фолли мгновение обдумывала эту проблему, потом осторожно потянулась рукой к дальней стороне медной клетки. Она приблизила к ней руку, и та снова начала жужжать, уворачиваясь. Фолли загнала ее к стене мансарды, и Ферус ловко перехватил ее, когда она отскочила от девушки.

— Великолепно, — произнес он довольным тоном. Старый эфиромант нагнулся, чтобы уставиться в кристалл.

— Давай-ка посмотрим, что было у тебя в голове, а?

Его глаза ярко засияли, и затем мужчина замолчал, всматриваясь.

Фолли поднялась с кровати, сняла ночную одежду и натянула вещи, которые казались правильными сегодня: красный чулок, серый чулок в голубой горох, простое желтое хлопковое платье и дюжину ярких шарфов, которые она завязала на каждую руку, зубами затягивая узелки. Затем она надела на талию оружейный ремень, за вычетом ненадежного оружия, и наполнила обе кобуры маленькими сетчатыми мешочками крошечных потускневших кристаллов. Они не привыкли, чтобы их носили подобным образом, но она подумала, что это будет для них хорошим опытом. Она дополнила наряд еще несколькими шарфами вокруг шеи и намотала длинный вязаный шарф на голову. Было жарко, но она подумала, что на сегодня сойдет, и почувствовала себя гораздо лучше, когда закончила одеваться.

У нее было время одеться, сесть и начать желать доброго утра всем своим маленьким кристаллам, когда мастер сделал долгий, медленный выдох и опустил эфирную клетку с зловещим кристаллическим сердцем. Он выглядел ужасно. Лицо посерело, глаза ввалились.

— Учитель? — произнесла Фолли. Она подошла к стене мансарды и присела перед ним, протянув руку к его голове, которая горела, словно в лихорадке.

— Что вы видели?

— Несомненно послание, — сказал он. — Это был не сон и не эфирное эхо, девочка моя. Я уверен, это было послание.

Фолли моргнула.

— Послание? Отправленное через эфир? Такое вообще возможно?

— Мгновение назад я бы сказал, что нет, — ответил он, все еще блуждая взглядом. — Но оказалось, что кто-то придумал, как это может быть сделано — хотя, так же ясно, что они понятия не имели, что могут быть подслушаны.

— Думаете, я подслушивала во сне? Надеюсь, это не оценка моего характера, учитель.

— Нет, — медленно ответил он. Он часто так разговаривал, когда его мозг был полностью сконцентрирован на какой-то задаче.

— Нет, дитя. Твои кошмары в последнее время — сколько ты уже слышишь их шепот? Около двух недель?

— Вроде того, да, — ответила Фолли. — Но, учитель, как же так получилось, что я их слышала, а вы — нет?

— Это отличный вопрос. Я над ним поразмыслю. — Он медленно вздохнул и сказал, — кстати, час назад началась война. Я решил, что не стоит тебя будить.

— В противном случае я могла бы пропустить это… послание во сне, — серьезно сказала Фолли. — Полагаю, это сбивало бы с толку — иметь Врага, но не иметь войны.

— Давай не будем делать предположений, — сказал мастер.

— Тогда я задам пару вопросов, если вы не возражаете.

— В кои-то веки.

— Вы сказали, это было послание. Кому его послали?

— Вопрос грамматики, Фолли. Ммм. — Ферус потер подбородок. — Другому эфироманту, почти наверняка.

— Разве есть другие в хаббле Монинг?

Ферус покачал головой.

— Нет уже… очень много лет. Думаю, ближайший — Бернард Феззинг внизу в хаббле Солас. Но ты же знаешь, что он абсолютно сумасшедший.

Фолли осторожно поправила одну из сотен баночек выдохшихся кристаллов, которая необъяснимо выбилась из ряда.

— Бедняжка.

— Это случается с лучшими из нас, — произнес Ферус и скользнул на лестницу, удерживая захваченное эфирное послание одной рукой. Фолли заметила, что он забыл одеться с утра, за исключением пары толстых черных носков и ночного колпака.

— У меня есть предчувствие.

— Оно хорошее?

— Думаю, нам понадобится тот угрюмый капитан.

— Капитан Гримм?

— Не исправляй мою речь; это эстетический выбор порядка слов. И да, тот приятель, у которого была заражена рука.

— И зачем он нам понадобится?

— Он показался способным. И вежливым. А это такая редкость, встретить кого-то действительно вежливого по правильным причинам. — Он замолчал. — Здесь холодно?

— Вам нужно надеть свой теплый халат, учитель, — неуверенно предложила Фолли.

— Ах, да, я знал, что что-то забыл, дитя. Спасибо.

Мастер подобрал халат — на полу библиотеки лежало несколько тех, что он рассеяно сбросил за последние несколько недель — и надел его наизнанку. Но он был очень занят размышлениями; Фолли могла сказать это по тому, как он сжимал челюсть. Он еще хорошо справился, вообще попав руками в нужные отверстия, когда был в таком состоянии ума.

Фолли закончила прикасаться к каждой банке маленьких кристаллов, а затем аккуратно спустилась по лестнице. Когда она наполовину пересекла комнату, то услышала резкий, тяжелый грохот из прихожей.

Голова Феруса рывком повернулась на звук, его глаза засияли лихорадочно ярко, мелькая вправо и влево на произвольные расстояния. Он поднял одну руку, чтобы указать, и голос его был похож на вкрадчивое рычание.

— Фолли, к той стене, на пол.