Лебёдка аэронавта

В течение десяти минут она заметила полдюжины разных групп иностранцев, перемещающихся по улицам Лэндинга. Она увидела группу румяных олимпийцев в традиционных зелено-золотых одеждах, большинство из которых носили лавровый венок, знак своего дома, на груди, в подвесках или на кольцах. Через пять шагов от них, пара женщин с золотисто-коричневой кожей, выдающих в них нефезианцев, прогуливалась, демонстрируя длинные, широкие юбки из полдюжины тонких слоев разноцветной ткани. За ними проследовал высокий воин с почти черной кожей и голубыми глазами атланта, в форменном мундире капитана дирижабля цвета индиго, следом она заметила команду довольно маленьких, худощавых, потрепанных мужчин и женщины, на их лицах были тонкие, спиралевидные ритуальными шрамы пикеров.

— Это ваше первое путешествие за пределы хаббла Монинг, мисс Тагвинн? — спросил Бенедикт.

Бриджет довольно виновато отвела глаза от пикеров.

— Это так очевидно?

— Совершенно понятно, — сказал он. — В конце концов, около семидесяти процентов жителей шпиля Альбион вообще никогда не покидают родных хабблов.

— Думаю, это уменьшает шансы стать жертвой разбойников, — заметила она.

Бенедикт улыбнулся.

— О, разумеется. В такие команды никогда не набирают людей из собственного хаббла. Властям слишком легко вычислить их. А главари никогда не допустят подобного.

— Главари? — переспросила Бриджит. — Разве они не просто… ну, шайки мародерствующих крыс?

— Естественно нет, — сказал Бенедикт. — Слишком грубо и не организовано и потому легко остановить. Все, что они делают, должно быть скоординировано и тщательно организовано.

— Организованное ограбление?

— Да, среди прочего, — подтвердил Бенедикт. — Контрабанда, продажа опасных дурманящих средств, торговля оружием, лекарствами, людьми.

Его глаза слегка потемнели.

— Все контролируется и четко применяется гильдиями.

Бриджит заморгала.

— Гильдиями? Как гильдия чановщиков?

— Сомневаюсь, что это похоже на гильдию чановщиков в хаббле Монинг, — ответил Бенедикт. — Здесь все гильдии конкурируют между собой и большинство из них занимаются той или иной сомнительной деятельностью. Некоторые больше других погрязли в этом, но, как правило, если кому-то в хаббл Лэндинг пробивают голову, это потому, что одна из гильдий решила, что это должно быть сделано.

— Кажется, непросто управлять группой людей, которые занимаются такими вещами, — отметила Бриджит.

— В самом деле.

— Разве не проще им… просто работать честно?

Бенедикт ухмыльнулся.

— Вероятно. Но всегда найдутся те, кто думает, что просто отбирать желаемое силой легче и приятнее, чем работать над его созданием. К тому же остается больше свободного времени.

— Я не понимаю, — удивилась Бриджит. — Почему гильдиям, которые ведут себя таким образом, разрешено существовать?

— Есть много причин, — сказал Бенедикт. — Если есть закон, всегда кто-то будет нарушать его. Это человеческая природа. В гильдиях есть свой определенный кодекс поведения, которого они придерживаются, что делает их несколько менее ужасающим предприятием, чем независимая преступная группировка. Они дьявол, которого мы знаем.

Он поджал губы.

— И они чрезвычайно сильны.

— Конечно не сильнее Гвардии.

— Более мотивированы, чем гвардия, — сказал Бенедикт. — Намного сложнее отыскать, чем гвардию. И, конечно же, они не обременены ограничениями законов Шпиля. Кроме того, они еще контролируют ряд легальных предприятий, и благодаря их влиянию могут значительно изменять политику хаббла. Они умело управляют сочетанием страха, уважения, денег и профессионального мастерства, что делает конфликт с ними сложным и опасным делом.

Бриджит нахмурилась, размышляя.

— Тогда… простите меня, если я не ухватила сути, но разве Гвендолин не дала очевидный публичный отпор этим сильным и опасным людям?

— Да, — спокойно сказал Бенедикт. — Именно это она и сделала.

— О, Боже! — воскликнула Бриджит. — Кажется… неидеально.

Бенедикт пожал плечами, его кошачьи глаза постоянно оглядывали окрестности.

— Может быть. Возможно, они поймут это как демонстрацию силы. Такие люди склонны воздерживаться от нерентабельных предприятий, например как охота на жертву, которая сопротивляется, а Ланкастеры, безусловно, могут сопротивляться.

Как только они свернули с последней тесной улицы, Бриджит увидела, как напряжение покинуло сухопарую фигуру Бенедикта и его лицо расслабилось в улыбке.

— Что только что произошло? — спросила Бриджит.

— Это безопасная территория. Мы близко, — сказал Бенедикт. — Гильдии не имеют влияние в этой части хаббла.

— Почему нет?

— Здесь их научили, что овчинка не стоит выделки, — ответил Бенедикт.

Они прошли через последнюю часть улицы, битком забитой зданиями, и внезапно вышли из суматохи на открытое пространство с обычной для хаббла высотой потолков в пятьдесят футов над головой. Последние здания в стиле Лэндинга — сдвоенные уровни, соединенные тяжелым настилом и несколькими большими деревянными лестницами закончились, как будто их конструкторы попросту забыли перенести перестройку первоначального пространства за границу того места, которую они только что перешли.