Лечение водой

Ира позвонила Уртицкому. Маэстро прервал занятия, вышел в коридор разговаривать с ней…

«…Он тогда на «вы» ее назвал, на «вы»! Неслучайно. Это чтоб специально показать, что они мало знакомы. И чтоб я свободу почувствовал – да-да! Свободу! Что я с Ирой соединюсь, но дальше Уртицкий в нашу жизнь лезть не будет. У него, мол, с Ирой дистанция – как со мной

Он не будет лезть в нашу жизнь, это ж очевидно – раз он назвал ее на «вы»!.. Я просто должен… быть с ней и тогда…»

Этот блеск премии «Феномен»! Такое пафосное, шикарное вручение – «Только б ее выиграть! Вот она – ступенька на Олимп!» И Левашов знает – сразу получит контракты издательств, появятся деньги; раз – и он уже взошедшая звезда русской литературы!

Все проблемы будут решены?..

«Конечно! И я столько шел к этому». У него все так и клокочет в груди от желания обладать. А как представишь внимание со стороны общественности…

Боже, как бы хотелось выпросить премию… ан-нет, ведь так не должно быть. Должно быть все по-честному – опять сознание бьется о два противоположных борта.

Но…

«Господи, я ведь не по своему тщеславию хочу этого!.. Нет! А просто делать свое дело по-настоящему, лучше всех – для этого нужно пробиться!»

И даже все Костины заискивания перед Уртицким, лавирования – это тоже только ради дела…………………………………………………………………………………..

Ты должен встречаться с Ирой. Вот так просто – раз и все. Раз хочешь, чтоб роман напечатали – значит, должен встречаться. Ты должен ее полюбить.

«Изрубили, все уничтожили-и-и-и-и! Роман уничтожили!..»

Доверчивый голос Иры – тепло и уют. Жить с ней вместе. За квартиру она платит совсем немного, как хорошо…

«А с другой стороны может Уртицкий действительно не будет лезть. После того как соединюсь с ней – он не будет уже контролировать. Ему ведь главное просто породнить. Чтоб за счет меня…»

Но Костю сразу стопорит другой «барьер»: работать, надо будет идти работать. Ничего все равно не получится – я не пойду работать я должен делать рассказ писать дальше и дальше!!.. Потом роман. Ничего невозможно никаких отношений – они все равно тянут меня

в бетонную стену…

Я не пойду работать этого не будет!»

Он останавливается мыслями на несколько секу-у-у-унд!

Посреди комнаты.

«Премия, премия «Феномен»!.. Может можно как-то не пойти работать… (я все равно не пойду, не обсуждается) Надо надеяться – а вдруг я получу премию, выиграю?!..

И встречаться с Ирой.

«Мы живем вместе, какое это счастье! ходим на презентации, держимся за руки, столько внимания общественности!..

Но ведь уже сейчас надо идти на сближение… когда еще премия впереди – это же будет неискренне!

И я не обхитрю Уртицкого – не получится сделать – его никто не проведет!»

Идти на сближение с Ирой – чтобы получить премию?

«Но а что если пойду, а потом, когда буду уже с ней – ничего не дадут? Именно потому что я пошел на сближение как хотел Уртицкий но в конце сработает его «честность» – все должно по-честному быть, Лобов это сказал это тоже уже просчитано. Либо он мне ничего не даст для того чтоб проверить люблю ли я Иру на самом деле – как долго буду с ней жить… Уртицкий ведь так до сих пор мне ничего не дал! – Косте вдруг нервно подкатило к горлу-у-у-у! боль, боль… – Всегда так получается, вот что!

Так может действительно Уртицкий ничего не может – как и говорит?»

Левашов в эту секунду ясно понимает – он ничего не получит, раз уже началась интрига.

«А с другой стороны, Лобов сказал, что с «Феноменом» еще ничего неизвестно! Так что может все-таки на этот раз повезет?..»

Костя опять будто ступил на шаткое.

«Значит, я должен идти работать?..

Совмещать литературу… это означает отступить, прогнуться… «А потом, по инерции жизни, постепенно, постепенно я встану в один ряд с этой бездарью, которая ничего не добилась.

Совмещать… никогда! никогда не предам я своего дела!..……………………….

Да ведь если я и пойду работать Уртицкий может решить что мне и не нужна премия. Это будет уже совсем другая жизнь. И он и не согласится никогда чтоб мне и премию дали и в журнале печатали – это слишком много он никогда не даст мне так много!..» У Кости вдруг заворачивается это дикое, теснящее осознание в душе: «Если Лобов сказал что неизвестно что будет с премией – это значит ничего не дадут, – раз он так сказал. Да ведь меня и Молдунов раскритиковал – Уртицкий после не осмелится просить за меня в премии, он слишком осторожен.

Хотя с третьей стороны там другие люди и его знакомые…

Молдунов раскритиковал… Значит, ничего не дадут, все катится к этому!» Роман сырой… а по знакомству можно напечатать.