Лечить нельзя помиловать (СИ)

Ясно, приходит к женщине со своим мамонтом. Да еще и сверкает, как новенький золотой — чистый, свежий, бодрый и донельзя отрешенный. Словно не он вчера нес околесицу и заснул, не выпуская моей ладони. Ох уж мне эти маги! Хоть абсентом его накачивай — два часа, и снова трезвенник. Галантно отодвинув стул и собственноручно налив мне кофе, маркиз уселся напротив и задумчиво прищурил серые глаза.

— Сожалеете? — намекнула на вчерашнее.

— Ничуть, — он неожиданно покачал головой. — Эрла видела меня больным, пьяным и беспомощным. Я не могу обмануть её ожиданий неискренностью. Позвольте объяснить более подробно вчерашний эксцесс.

Жизнь благородной крови дарит ее обладателю не только право повелевать, но и сковывает кандалами обязанностей. Будь ты хоть трижды жутко занятым военным, вынь да положь своё время во благо королевской элиты. Поэтому проигнорировать приглашение на торжественный ужин в дом одного из герцогов — страшно обидчивого и мстительного типа — Алеон никак не мог. Собираясь по привычке на раут, маркиз здраво рассудил, что тревожить невесту и тащить ее на показ к «проклятым аристократам» — это минимум риск ухромать со сломанной ногой. Да и не привык его благородие на каждый выход в свет волочь с собой даму.

Однако прибыв в поместье гостеприимного хозяина, мужчина внезапно столкнулся с вестниками Апокалипсиса: двуличными ухмылками, многозначительными взглядами и леди Коллет. Ах, кто бы сомневался! Представьте лицо маркиза, которому пришлось едва ли не шпагой обороняться от бывшей любовницы, держа ее на расстоянии. За что получил еще больше насмешек и тончайших издевок. Причем Ариадна вела себя так, словно Клод — избалованный мальчишка, убегающий от мамы на детской площадке. То есть посылала окружающим извинительные взгляды и мягко увещевала маркиза уделить ей внимание.

— Полагаете, леди Коллет заранее подготовила почву, чтобы вам организовали «теплый» прием?

— Уверен, — скрипнул зубами капитан. — Сила леди в общественном мнении. У дочерей благородных семейств слишком много свободного времени для посещения каждого дворянского мероприятия. Пока мы с вами пашем в поте лица, Ариадна пьет чай утром и доносит окружающим свою точку зрения. Мы валяемся без сил в после ужина, она — блистает на балу и демонстративно вздыхает на актуальную тему. Мы на ходу пихаем в себя сухпаек, а леди приглашает к себе на обед парочку виконтесс и сплетничает в нужную сторону.

— «Язычный труд», — на ум пришла забавная картинка с областями женского дореволюционного труда.

— Стыдно сказать, но раньше я считал это правильным, — осудил сам себя Клод. — Или просто допустимым. Чем еще заниматься благородной даме, кроме вышивки, танцев и женских заговоров в масштабе страны? Невинное увлечение скучающих прелестниц.

— Передумали?

— Перетрухнул, — признался он. — Оказывается, если женщина на твоей стороне, она выполняет важнейшую задачу — стоит позади мужчины и филигранно отбивает общественные нападки. А если нет — с удовольствием уничтожит. Видит Ахава, если мы вас защищаем клинком, то вы нас — словом.

Тут он прав. Сама не раз становилась свидетельницей, как женщины кидались на защиту подчас незнакомых мужчин, особенно в сети. Даже если кто-нибудь выбежит на просторы интернета и крикнет: «Все мужики — козлы!», обязательно найдется святая дама, не преминувшая похвалить своего мужа в противовес чужой категоричности. Забавно, но обратной взаимности я не встречала.

А в конце вечера подкрался четвертый всадник — письмо от старшего маркиза, который забодался вникать в проблемы сына и просто «издал указ». Женись, мол, сыночка и не майся больше дурью с барышнями. А не женишься — секир-башка твоему светлому аристократическому будущему. Алеон дал почтальону на чай, вернулся в обеденный зал и крепко задумался. Крепко — в смысле, не меньше тридцати пяти градусов на душу. А дальше вы знаете.

— Поклянитесь, что больше такого не повторится.

— Клянусь, — маг шутливо взял под козырек. — Отныне я — сама серьезность и собранность. Правда, немножко разваливаюсь на поворотах, но это мелочи.

И стоило нам закончить трапезу, как инициативный колдун вознамерился доказать свою полезность. Почему-то прикипев ко мне с интересным предложением.

— В медитациях нет ничего сложного, — увещевал он, настойчиво приземляя меня на диван. — Садитесь поудобнее, закройте глаза. Расслабьтесь.

— Не могу, вы меня трогаете. Прекратите ваши спинальные поглаживания.

— Это я так, — смутился он, спрятав руки в карманы. — Для пущего умиротворения. Настройтесь на ваш внутренний поток магии и попытайтесь отследить его движение.

Но вместо расслабления и умиротворения я чувствовала себя кактусом, к которому тянут свои загребущие лапки мыши. Каждое дуновение ветерка, создаваемое капитаном, микротоками впивалось в кожу. А сам Алеон без одеколона и туалетной воды пах удивительно — как лесной пожар, рожденный из адского пламени. И от этого запаха почему-то кружилась голова.