Лечить нельзя помиловать (СИ)

— Ты слышишь себя?! — белые пальчики гневно сжались на веере. — Леон, с каких пор тебя привлекают старухи? Ей же, наверное, лет сорок! Всем известно, что целители натягивают кожу и разглаживают морщины!

— Заплатившим аристократкам, — вклинилась я, ощущая непередаваемую тягу к искусству. Изломанные фигуры, абстрактная живопись, боди-арт зеленкой на личике баронессы. — Мы всегда готовы снять с вас кожу, постирать, выгладить и натянуть обратно. Будете выглядеть, как новорожденный, если боги сочтут нужным.

— Она мне угрожает! — задохнулась баронесса. Где-то в глубине ее прически тревожно полыхнула лимбическая система. — Леон, твоя лекарка угрожает урожденной леди. Приструни её.

Великий Авиценна, она действительно дура? Ей уже не раз дали понять, что обожаемый маркиз давно сорвался с любовно-постельного поводка, и воевать леди Коллет предстоит не со мной, а с самим Клодом. Которого, к слову, уже трясет от бессилия и гнева — достучаться до самоуверенной аристократки не получается. Как бы не прибил стерву от избытка чувств.

— Баронесса Коллет, — уставший от шоу эрл Верш лениво стянул перчатки. — Посмотрите правде в лицо: капитан Клод выбрал себе супругу и более не желает иметь с вами ничего общего. И возмутительные притязания на его фамилию и капиталы стоит попридержать. Гляньте сами, разве могут чужие люди так ласково держаться за руки?

Ой! Кажется, в процессе скандала я неосознанно ухватила Алеона за руку, гася его вулкан злости и желания открутить причесанную женскую головушку.

— Спасибо, дорогая, — тихо выдохнувший капитан поднес мою ладонь к губам и поцеловал. И еще раз. Ой… И снова.

— Не за что, — щеки вспыхнули против воли.

Разразившаяся бранью дворянка отъехала на второй план. А лучше бы отъехала совсем куда-нибудь в провинцию. Потому что серые мужские глаза глядели на меня с бесконечным сожалением и лаской, как бы извиняясь за устроенную катавасию.

Эрл Верш ухмылялся, иронично выговаривая Ариадне, которая успела несколько раз картинно всхлипнуть. Винить девочку глупо, но и снимать с нее ответственность за чрезмерную неуклюжую стервозность тоже рискованно. Обнаглеет, а потом без очереди по блату на процедуры… Видали мы таких.

— Пойдем? — запросто предложил Алеон. — Мы с Альбертом закончили.

— Пойдем, — прекрасная идея.

— Не смейте уходить! — взвизгнула леди, униженная снисходительным тоном мага-воздушника.

Острые ноготки сомкнулись на моем запястье. А вот здесь ты ошиблась, милочка.

— Я тебе сейчас холестерин с пульсом местами поменяю и с удовольствием останусь. Хочешь пять ударов в минуту? — спросила я, отцепив от себя чужую лапку.

Эрл Верш оторопел, Алеон тихо охнул, а идиотка-баронесса поняла, что зарвалась.

— Только не по лицу, — зажмурилась она.

— Держать за руку целителя можно только на смертном одре. К вашим жемчугам не подойдет перелом ключицы, леди, не выпрашивайте неприятностей. И помните: ведьма — это не только приворот, но слабительное в бокале.

Об мрачного гвардейца, тянущего меня прочь, можно прикуривать — дымится и искрит. Но испуга не подает, и пульс не скачет взбалмошным зайцем. Значит, угроза его не напугала, лишь выбесила как неумелая детская провокация. Однако каков маркиз-старший! Времени зря не теряет и на уговоры не разменивается, сразу идя ва-банк. И Алеона жалко, он хоть и благородный на всю голову, но уже немножко мой, привычный. Совсем капельку.

— Полагаете, она не лжет?

— Боюсь, что нет, — еще больше помрачнел Клод. — Идиоты. Оба, что мой отец, что её. Расторгнуть помолвку королевским указом? Полный бред, Октавия никогда не согласится лезть в частную жизнь подданных по чужой прихоти.

— А по своей? — вспомнился холодный монарший взгляд, которым меня одарили свысока.

— По своей ей выгоднее скорее нас поженить, — рассудительно ответил маркиз, успокаиваясь. — Сильный целитель с божественным даром при дворе, верный короне — отличное приобретение. Но Её величество все равно не станет тратить время на бредни старика, пусть и аристократа.

Увы, мне двуличных игр высоких титулов не уразуметь. Если посмотреть со стороны, то королева Октавия встанет перед выбором: сохранить замкнутость дворянской системы, не пуская чужачку, или заиметь при себе целителя первого ранга с ультимативным талантом. История знает немало политических решений, когда правители жертвовали очевидной выгодой в угоду правящим элитам. Даже если меня не пустят в маркизы, кто запретит Её величеству вызвать попаданку к себе, когда потребуется талант? А сохранить добрые отношения с маркизами важнее, аристократия — подспорье правящей династии.

— Алеон, тебе не кажется странным, что бессильного наследника так спешно женят и убирают подальше от целителя, когда шанс вылечиться и без того крайне мал?

— Не кажется, — хмуро зыркнул он. — Отцу, в сущности, все равно, кто унаследует титул — старший сын или старший внук. Главное, чтобы была его кровь и не рушились традиции наследования.

— Так внук…

— Сгодится и от младшего сына, — холодно подчеркнул он. А меня слегка затошнило.