Лечить нельзя помиловать (СИ)

Лепить? Горячая магия охотно вытянулась в глиняную колбаску, растягиваясь и сужаясь там, где полагалось быть острой кромке. Пальцы играли с податливой массой как в детстве, но вместе с тем едва заметное чувство опасности щекотало нервишки. Казалось, убери Алеон руки, и энергия вскинется на дыбы, взорвавшись перед лицом. Страшно притягательно.

— Умница, — мурлыкнули позади. — Не устали, эрла?

— Немного. Затратное мероприятие эти ваши медитации.

Динь-дилинь!

Дверной звонок, который все вопиюще игнорировали, разразился громкой трелью. Вздрогнув, я потеряла концентрацию, и маркиз едва успел накрыть мои ладони, подавляя вспыхнувшую магию. Вот блин!

— Кому грабли оторвать? — тяжело дыша, пробормотал капитан.

Ого, давно мы сидим, как слипшиеся пельмешки в кастрюле? Срамота.

Я так и вовсе почти разлеглась на Гвардейшестве, забыв в медитативном процессе держать спину прямо. Но он не жаловался, выступая гранитной стелой, на которую можно опереться. Первый раз сижу так близко к мужчине, не получая никакой физиологической реакции в ответ. Как с подругой.

— Хватит думать про меня гадости, — потребовал капитан, прочитав по лицу. — Сидите, я открою.

Жаль его, конечно. Морально страдает, бедняга, принудительно постигает дзен.

Вернувшись с серым конвертом в руках, Клод жестом попросил воздержаться от резких движений и профессионально выплел огненный завиток на поверхности бумаги — сканирующую приблуду огненных магов. Но мне хватило адреса в верхнем углу, чтобы подпрыгнуть от нетерпения.

— Это результаты из лаборатории.

Наконец-то они соизволили ответить на мой запрос. Бедолага-сержант каждые два дня приходит на терапию, полчаса валясь на кушетке, пока я ослабляю тромб с помощью дара и такой-то матери.

— Я была права! — возликовав от новостей, я подпрыгнула на месте. — Частицы магии увеличились в два с половиной раза, оказавшись неспособными свободно течь по сосудам и вызывая закупорку в местах наибольшего отека тканей. Да здравствую я и моя гениальность!

— Ничего не понял, но очень за вас рад, — рассмеялся маркиз. — Только хватит прыгать по моим ногам.

— Ой, извините, — неловко вышло.

Осталось понять, что делать с чужой магией. Вспоминаем основы: воспаление и отек тканей организма есть реакция на раздражители, в том числе механические повреждения. Не знаю, можно ли считать частицы дара тканью, однако они вполне материальны и ведут себя нетипично. Вот если бы увеличилось их количество, как, например, лейкоцитов — другой разговор. Механических повреждений не было, следовательно, ставка на патогенный раздражитель. Вирус? Бактерии? Нечто, вызывающее «припухлость» магических ядер. Но диагностика не показала каких-либо посторонних заразных товарищей в теле военного.

Срочно связаться с Мартином и всё-всё ему рассказать!

— Кому вы с таким упоением строчите? — мрачновато осведомился капитан.

— Коллеге, — не отрываясь от пера, бросила я.

Он обязательно приедет, и мы вместе разберем по электронам каждую частицу магии первого подопытного сержанта. А потом договоримся с гвардией об исследовательской диагностике для обнаружения других пациентов с похожими симптомами. Боль, отеки, онемение, даже варикоз — всё может стать сигналами этой новой болезни. Такого я не видела никогда и Лютер тоже.

— «Нуждаюсь в тебе», — пасмурно прочитал Клод, заглянув через плечо. Наглец. — Слишком интимно для коллеги. Кто он вам?

— По совместительству друг, — где-то у меня было плетение для вызова магического вестника. Новости уровня «прорыв в науке» нельзя посылать обычной почтой.

Минутку подумав, Алеон подошел к шкафу и снял мой учебник, вернув его на стол. Помаявшись под руку, маркиз дождался печати на конверте и тронул меня за рукав.

— А я вам — друг? — нарочито равнодушно спросил он.

Глава 28

— Эрл Вандетт, как? — руки тряслись от непреодолимого желания схватиться за голову. — Как?!

— Я поскользнулся, когда выходил из купальни, — рассеянно пожал плечами граф, стоя на четвереньках. — Надо уволить слугу, который бросил на пол огурец.

Спальня четы Вандетт напоминала разрушенный храм в эпоху сатанизма. Целомудренные занавесочки контрастировали с кожаными плетками, белые обои обклеены непотребными картинками, постельные принадлежности сбиты в комок, словно ими играли в футбол. Типичная локация фильмов для взрослых.

Позади меня содрогалась от молчаливых рыданий уже одетая графиня, с жалостью оглядывая мужа. До приезда помощи она разумно накрыла его пледом, не позволяя мне травмироваться об экстравагантное зрелище.

Травмироваться я не собиралась. А вот застрелиться из стетоскопа очень хотелось.

— В следующий раз привязывайте шнурок к огурцам прежде, чем поскальзываться, — скрывая истерику за сухим тоном, велела я.

«Дорогой дневник, мне не подобрать слов…».

Магия отказывалась слушаться и принимать форму щипцов. Клянусь, дар крутил пальцем у виска и упирался из последних сил, будучи против его применения.

Ну же, магия, отомстишь мне позже, а сейчас изволь вспомнить тренировки и… с богом.