Лед и пламень

– Так как, миледи? – Герцог с надеждой заглянул в глаза. – Если согласитесь, мой титул станет неважен и вы вдоволь натешитесь. Поверьте, Филипп таких подарков не подарит. И маг я лучший, и собеседник более приятный, а уж знаю я куда больше. Утолите желания души и тела. Я не собираюсь ограничивать наше общение спальней. Разумеется, если не станете возражать.

– И в чем же будет заключаться наше… м-м-м… общение?

Владела бы я даром, сбежала бы из ложи на край света!

– Вашим образованием. – Родриго насторожился. Видимо, чувствовал, что согласия не добьется. – Не подумайте, я не считаю вас недалекой, но познавать мир – великое удовольствие. К сожалению, не все науки можно освоить самостоятельно, я бы мог помочь. Не желаете учиться – пожалуйста, нет новости, которая бы прошла мимо меня.

– Боитесь, что Филиппа казнят, а ваша супруга не выносит нового ребенка? – напрямик спросила я, гадая, выйду ли из ложи свободной.

Герцог кивнул и наконец отошел. Оба: и муж, и жена – ожидали решения.

– Обещаю подумать, ваша светлость, – осторожно ответила я, сделав шаг назад. – Но только в том случае, если Филиппа осудят.

– Безусловно, – склонил голову Родриго и с сожалением добавил: – Жаль, вы отказались поужинать. Может, сегодня? Но без графа Местрийского.

– Мы очень желаем вас видеть, – намекая на правильный ответ, подала голос Валерия.

Конец неприятному разговору положил громкий, усиленный магией, стук посоха распорядителя. Судебный процесс начался, и я волей-неволей осталась в герцогской ложе. Пришлось сесть в первый ряд, подле Валерии. Родриго оказался позади меня. Это ужасно нервировало. Я ощущала дыхание герцога, чувствовала его пальцы в опасной близости от шеи и боялась лишний раз вздохнуть. Да, он не касался меня, но руки герцога лежали на спинке кресла, чуть повернись – окажешься в плену. Волосы цеплялись за перстни. Их на пальцах Родриго немало, но особые неудобства доставлял один, с печатью в оправе в виде пасти волка. Не выдержав, я попробовала пересесть. Разумеется, мотивировала поступок низким положением: мол, как леди не могу сидеть впереди герцога.

– Если мужчина разрешает, можете, – разрушил надежды Родриго. Судя по голосу, он улыбался. – Успокойтесь, миледи, никакого насилия над вами не учинят. Во-первых, это наказуемо, никакой титул не спасет. Во-вторых, бессмысленно. Наиви должна хотеть ребенка от мужчины. Да и стоит ли бояться будущего родственника?

Пальцы герцога таки коснулись шеи, но не в ласке, а чтобы поправить цепочку: на замочек намотались волосы. Прикосновение показалось разрядом молнии. Дернувшись, я обернулась, испуганно глядя на герцога. Тот хранил аристократическое спокойствие.

– Вас воспитывали дворяне?

Вопрос застал врасплох. Кивнула, не понимая, куда клонит герцог.

– Тогда у лангов приняты иные правила этикета, чем у нас.

– О чем вы?

Надо бы обернуться: слово сейчас возьмет король, но нельзя, пока герцог не позволит, а то сочтет оскорблением разговор с затылком.

– Об ужине. Вы не обосновали отказ. Так не делается, миледи, это… м-м-м… почти что вызов. Очень и очень нехорошо: оскорбить меня, супругу, наш род.

Я сглотнула и побледнела. Кровь молоточками застучала в висках. Никогда не падала в обморок, но, кажется, сейчас потеряю сознание. По телу пробежала дрожь.

Я смотрела в спокойные зеленые глаза, изучавшие мое лицо, и гадала, какое же последует наказание. К пытке взглядом присоединилась Валерия. Оказавшись между двух огней, я сняла и скомкала митенки. Пальцам стало жарко, а тончайшее кружево будто давило.

– Но вам можно, – неожиданно улыбнулся Родриго, теперь уже и глазами.

Я с облегчением выдохнула и не сдержала легкого: «Ох!» Значит, герцог не сердится.

– На будущее, миледи, – Родриго отобрал митенки, которые я непременно бы разорвала от волнения, расправил и, перегнувшись, положил мне на колени, – есть приглашения, от которых нельзя отказаться. Либо нужны очень веские причины. Вы ведь придете, правда?

Склонив голову набок, по-прежнему чуть улыбаясь, он заглянул в глаза. Мне ничего не оставалось, как кивнуть.

– Тише! – шикнула Валерия. – Король!

Поспешно натянув митенки, я пару раз нервно оглянулась на герцога. Тот, казалось, потерял ко мне всякий интерес, подался вперед, облокотившись на спинку кресла, и весь обратился в слух. Я последовала примеру Родриго.

Его величество вновь предстал перед собравшимися в парадном костюме, теперь в темно-синем с золотой вышивкой. Рука сжимала жезл. Не скипетр, а именно магический жезл, который легко превращался в посох, совмещавший в себе два вида оружия.

Я отыскала глазами королеву и Соланжа. Первая в элегантном серебристом платье, облегавшем тело, будто перчатка, восседала в кресле рядом с супругом. К запястью крепился петлей край усыпанного бриллиантами шлейфа. Воистину, непозволительная роскошь! Зато верх платья скромен – обычный глухой лиф. Соланж переместился к столу президиума и занял крайнее кресло. Оно отличалось от прочих черным цветом и высокой спинкой.