Лед и вода, вода и лед

— Да конечно, ничего им не сделается. Но сайку так редко можно увидеть. У нас несколько лет назад один парень ими занимался. Часами стоял и высматривал, каждый день, но так ни одной и не увидел… А мы — сразу двух. Вот так.

— Нам сопутствует удача.

Она смотрит на него и улыбается, потом кладет руку ему на плечо и, прижавшись щекой к его груди, трется о его синюю куртку.

— Да, — говорит она. — Я в это верю. Что нам с тобой сопутствует удача.

Он насвистывает, когда возвращается в каюту. Просто не может удержаться, хотя знает, что это глупо и что он напрочь лишен слуха. Хотя… Он вдруг замолкает и застывает на месте. Кто сказал, что свистеть — глупо? И кто сказал, что у него нет слуха?

Ева. Но теперь он свободен от Евы. Теперь он волен свистеть столько, сколько хочет. И радоваться, сколько хочет.

Ульрика — вдова. Муж умер пятнадцать лет назад. А еще у нее есть сын, девятнадцатилетний парень, который только что, кстати, поступил на медицинский. И отец с матерью, которые всю жизнь ей помогали, поддерживали и радовались за нее, каждый день ее жизни. Она спокойная и веселая, ответственная и заботливая. Счастливая. Первый по-настоящему счастливый человек, которого он встретил. И она заразит его своим счастьем, он это знает. Он это уже чувствует.

Они обнимались. Стояли на баке лицом к лицу и держали друг друга в объятьях, так что всякому человеку, случайно увидевшему их, с мостика или пеленгаторной площадки, через иллюминатор камбуза или какого-нибудь из контейнеров, было видно, что они обнимаются. Что они нравятся друг другу. Что они вместе.

Он удивляется, как быстро приходит ответ. Всего через два часа. Он пробуждается от дневной дремы и улыбается, глядя в потолок, смутно припоминая радостный, смеющийся сон, потом садится и несколько раз моргает. Идет к столу и проверяет почту. И вот пожалуйста. Ответ.

Старик!

Спасибо за письмо. Оно пришло очень кстати и вовремя. Как раз перед этим имел телефонную беседу с твоей будущей бывшей и попытался дать ей понять, что от тебя ни слуху ни духу и что я ничего не знаю. Она очень обрадовалась, когда я ей перезвонил и сказал, что ты объявился. У нее, правда, радости малость поубавилось, когда я объяснил ей, что до твоего приезда никакого развода не будет. Потому что ты должен подписать все бумаги лично. И была в легком ужасе после того, как я объяснил, что ты собираешься продать дом. Такое впечатление, что ей хотелось бы, чтобы ты и дальше в нем сидел и ждал, когда она вернется.

Думаю уладить все формальности после твоего возвращения. Буду ужасно рад повидаться.

Юнас.

Андерс улыбается и потягивается, когда в компьютере снова блямкает. Очередное сообщение. С адреса Бенгта Бенгтсона.

Андерс! Только что разговаривала с этим твоим адвокатом. Он утверждает, что ты просил его договориться с посредником о продаже виллы. Извини, но ты этого так просто сделать не можешь. Половина дома вообще-то принадлежит мне. К тому же мы прожили в нем больше тридцати лет. Он полон воспоминаний, не всегда счастливых, конечно, но все же это память. Так что я не собираюсь давать разрешения на продажу. Имей в виду. Можешь спокойно жить там дальше. Это простая справедливость, с учетом того, что из-за тебя пришлось отложить мою свадьбу в Париже, потому что ты просто взял и уехал, совершенно безответственным образом.

Ева.

На этот раз он не склоняет голову набок. Даже и не думает. А ставит пальцы на клавиатуру и отвечает.

Выкупи у меня мою долю. Тогда дом останется тебе.

Иначе он будет продан.

Андерс.

Он закрывает ноутбук и опять потягивается. За окном сияет солнце. На небе ни облачка.

~~~