Лед под кожей

– Все это время?!

– Как оказалось – если не считать того, что он не любит высоту, у нас много общего.

– И ты бы мне так и не сказала! Если бы я не заметил два бокала, которые ты забыла за камином…

– Я их не забывала, – поправила его София. – Это он их туда поставил.

– Что? Что ты имеешь в виду?

София закатила глаза.

– Ну же, Лус! Мне не шестнадцать. Я не впервые делаю уборку после вечеринки. Я знаю, куда заглядывать, и нигде ничего не забуду, уж тем более бокалы! Я несла их помыть. Собиралась помыть и другие, чтобы не было видно различий между ними и теми запылившимися, которые полгода никто не использовал; вот такая я хитрая стерва! Но он забрал их у меня и заявил, что это будет одним из твоих шансов. Чтобы меня не было дома, когда вы приедете. И чтобы я дала не больше времени чем до вечера, но все же чтобы время было.

– Что за глупости? Пусть либо захочет, чтобы его нашли, либо нет!

– Он хочет, чтобы его нашли, лишь с определенной вероятностью… что, конечно, все лучше, чем если бы совсем не хотел. Он задумал, чтобы я позвонила и повторила приглашение. Ты вполне мог отказаться, Лус. Я была уверена, что ты так и сделаешь. Ты почти всегда найдешь отговорку.

– Он наверняка неплохо развлекается, сидя где-то за холмом и наблюдая, как я за ним гоняюсь, – сухо процедил Лукас. – Лучше, чем кино.

София села обратно на скамейку.

– С его стороны это не злорадство, – заявила она. – Он рассказывал о тебе разные интересные вещи. Мне кажется, что он почти… почти боится тебя. Но, скорее всего, он попытается преодолеть этот страх, если придет к мнению, что это воля Судьбы. – София замялась. – Он мог бы исчезнуть, Лус; не думай, что нет! Но у фомальхиван есть… у них просто такая вера. В каждом идеальном плане должен существовать какой-то умышленно оставленный изъян, чтобы у Судьбы – или же Астуанера, как они говорят, – была возможность проявить себя. Они называют это перстами хаоса. Проявление несовершенства и случайности.

– Персты хаоса?! – Лукас закатил глаза. – К счастью, в сфере идиотских мыслительных конструкций я напрактиковался на ссе, – заворчал он. – Там тоже играют в такую бессмыслицу. Пишешь знаки на сланцевой табличке, мел в твоих пальцах скользнет в месте естественного излома… и все, ошибка, ничто тебя не спасет: персты хаоса уже схватили тебя за руку.

– Именно. Аш~шад говорит, что, когда достигаешь чего-то более рискованным способом, это имеет намного большую цену, потому что одновременно получаешь некий… знак, что Судьба на твоей стороне.

«Знак! Рё Акктликс!» Лукас мгновенно вспомнил, как Фиона Фергюссон махала у него перед глазами своим дурацким амулетом. Но проглотил язвительные замечания. Вспомнил он и другой момент – ссенский храм Далекозерцания и то, как он лично стоял там – а священник за его спиной – и пытался дописать символы ничтожным куском мела. Тот же тип мышления, то же пари с Роком. Но Лукас был скептиком. Он не давал суевериям манипулировать собой. Если бы вдруг не вышло, он взял бы другой мел и все равно бы продолжил.

– Ладно, – вздохнул он. – Я не верю в подобное, но могу понять принцип. Ты говорила, что намеков несколько. Какие еще?

София молча развела руками.

– Черт, так ты специально мне ничего не скажешь? – выпалил Лукас. – А если я тебе просто скажу: «Эй, сестричка, ну-ка гони мне его адрес?..»

София рассмеялась и посмотрела ему в глаза.

– О чем ты, Лус? Аш~шад сказал, что если ты надумаешь спросить, то, скорее всего, того заслуживаешь. Так что адрес я тебе, конечно, дам.

Глава двадцатая Вольт Аш~шада

Камёлё открыла глаза, локтем смела подушки Джерри с дивана Джерри и раздраженно вскочила на ноги. Дошла до кухни Джерри и налила в кружку Джерри очередную порцию лаёгра. Только ругательства, которые едва не срывались с ее губ, были ссенские, подслушанные у Ёлтал. Гаэргэлрр! Где, чертов Акктликс, ее серебристый холод?!

Она не только не могла найти ни Хэлесси, ни фомальхиванина. Она не была способна даже локализировать свое собственное поисковое оружие!