Лед под кожей

Он ищет что-то в скале. Глубоко в скале, в узком проеме, куда приходится лезть вслепую. И, конечно, в темноте. И ему страшно. Лукас понятия не имеет, что туда могли запихнуть священники; перед этим он, конечно, опросил всех, кого только мог, разбросал сети, использовал весь свой шарм, но никто ему ничего не сказал, даже девушка. Спускаясь вниз, он еще надеется, что наткнется лишь на классический плазмодиальный дисплей, на котором снова придется что-то писать, но потом видит скалу, и надежда его покидает. Тут что-то другое.

Кончики его пальцев скользят по слизкой поверхности. «Натеки, – думает он. – Обычная карстовая пещера, оттуда и ощущение морозной влажности. Или же там грибы; но что меня может удивить в ссенских грибах?»

Лукас твердит себе: «Ничего не найти, ничего не потерять». Эта мысль держит страх в узде. До определенного момента.

Рё Акктликс.

Какое заблуждение.

Его голова упала на грудь. Лукас вздрогнул и на мгновение очнулся. Действительность вторглась в его мысли и развеяла туманные образы. Девушка как раз забрала упаковку от использованного геля, энергично встала и отряхнула комбинезон. Она что-то говорила: до Лукаса долетали обрывки слов.

– Вы меня слышите? Ничего серьезного… конечно, гель не снимать… проверять температуру… через два дня на осмотр…

Лукас перестал слушать.

– Я ожидал, что ты примешь это решение, аб Лкеас Лус, – говорит ссеанин. – Тебе не нужно объяснять, какое большое политическое значение имеет это таинство. Планетарной ветви Церкви придется признать его силу и в дальнейшем обращаться с тобой как с верующим, которого Акктликс озарил светом своей милости. Для тебя так будет намного безопаснее…

На лице ссеанина блестит лукавая улыбка.

– Конечно, если ты меня чем-нибудь не расстроишь.

– Я постараюсь соответствовать ожиданиям, – выдавил из себя Лукас предписанный ответ.

Старик смеется:

– Да, разумеется! Постараешься и оправдаешь ожидания. В тебе есть и восприимчивость, и необходимая твердость; а еще тот самый вид храбрости. У меня нет опасений, что ты отступишь в трусости, аб. Намного больше я боюсь, что те же прекрасные качества, которые дают тебе столько преимуществ, в конце концов могут увести тебя на совсем другую, незнакомую тропу. Ведь легко подвергнуться искушению… особенно если переоцениваешь себя и недооцениваешь опасность.

– Это… я бы… не хотел бы… – заикается Лукас.

Старик одним движением руки обрывает его речь.

– Я знаю, Лкеас Лус. Пока ты меня не предавал.

И вновь этот коварный смех; уши ссеанина от веселья колыхались, как плавники камбалы.

– Пойдем. Я кое-что покажу.