Лёд (СИ)

— Пойдем, найдем его. А ваша матушка не разволнуется, что вы убежали из дому?

Милое личико Сулиэль омрачилось:

— Я звала и матушку. А она грустит и не хочет гулять. И батюшки все нет… Тинвиэль, а когда он вернется?

Я пожала плечами. Хотелось бы мне знать! Родители Сулиэль и Соронвэ были преданными сторонниками Первого Дома. Ингор, конечно, вместе с другими умчался в Форменос. Айвенэн с детьми не ходила к Кольцу Судьбы, но наверняка дурные вести нашли ее. И неизвестно, что за новости принесут наши мужчины по возвращении… Было отчего печалиться и чего бояться!

Болтушка между тем продолжала:

— Я знаю, матушка грустная оттого, что Свет пропал. Тинвэ, скажи, когда Свет опять появится, звезд не будет видно? Жалко… Они красивые!

Наверное, никто не объяснил девочке, что мы лишились Света надолго, если не навсегда. Да и у меня язык не повернулся рассказать ей об этом. Проглотив вздох, я предложила:

— Давай-ка найдем Соронвэ и пойдем к вам. Может, вместе мы сумеем развеселить твою матушку?

Сулиэль кивнула. Мы спустились с террасы… и, едва прошли по тропинке несколько шагов, как из-за кустов выскочил мальчишка, радостный и возбужденный:

— Сестричка! Куда ты делась? Осанвэ — и то не слышишь! А я там видел такое!.. Ой, Тинвиэль, хорошо, что ты с нами. Я покажу светлинок!

Он схватил Сулиэль за руку и потащил через сад к пруду. Я шла следом, удивляясь, как быстро дети превратили в игру то, что для взрослых было источником страхов и забот.

Но в самом деле, пронизанные лучами звезд сумерки явили нам особую, невиданную при Свете Дерев красоту. Сад был прекрасен. Кроны деревьев кружевом рисовались на фоне неба, блестела роса на листве, таинственно мерцали белые цветы — лилии, россыпи жасмина, гроздья гортензий… По-прежнему пышно цвели розы, их аромат стал насыщенней и ярче. Гладь пруда, словно зеркало, отражала яркие звезды… и не только!

Еще издали я заметила, что над водой и над берегом во множестве снуют крохотные золотисто-зеленоватые огоньки, и такие же огоньки поблескивают в траве.

— Вот они, светлинки! — гордо объявил Соронвэ.

Да, отец рассказывал нам о такой диковине, только называл ее по-другому…

Мы подошли ближе. Светлинки носились над прудом; тех, что слишком низко опускались к воде, хватали шустрые рыбки. Дети принялись гоняться за огоньками по берегу и вскоре, поймав нескольких, показали их мне на раскрытых ладошках.

Так это жучки! Я и раньше видала таких, мелких и неприметных. Кто бы мог подумать, что каждый из них — маленькое чудо? Стоило им раскрыть крылышки, как брюшко у них начинало светиться, словно крохотный фонарик!

— Ух ты! — Соронвэ с восхищением рассматривал свою добычу. — Сулиэль, давай отнесем их домой! Можно посадить их в склянку — тогда у нас станет светлее, и матушка обрадуется!

— Зато вряд ли обрадуются светлинки… светлячки! — я вспомнила, каким словом называл их отец.

— А мы дадим им меду, — не растерялась Сулиэль. — Они, наверное, как пчелы — любят мед.

— Откуда ты знаешь? Может, они едят траву! — немедленно встрял Соронвэ.

Дети принялись спорить, пытаясь в то же время удержать в руках светлячков — те расползались и разлетались, сверкая своими огоньками.

Моего сознания коснулся настойчивый зов Арквенэн. Я ответила, и после недолгого ожидания подруга, встрепанная и запыхавшаяся, появилась на дорожке.

Едва подойдя, она воскликнула с упреком:

— Кто бы мог подумать! В такое время ты сидишь у воды и любуешься искорками. Как это на тебя похоже! А кстати, кто это? Светлячки? Какая прелесть!..

Переведя дух, она продолжала:

— А я сбилась с ног — всюду бегаю, тебя ищу! Феанаро вернулся, и не один — с ним его сыновья, и Лорды, и наши родичи… Поторопись! Все собираются на Королевской Площади, он вот-вот будет говорить там!

Новость Арквенэн мигом разбудила во мне притихшее беспокойство. О чем расскажет Феанаро? О том, что видел в разоренном Форменосе? А может, он решил примириться с Владыками? Или открыл способ вернуть Древам Свет? О, если бы!

Чуть ли не бегом мы проводили детишек домой. Те не возражали, так им не терпелось показать матери «светлинок». Я спохватилась о своих часах: кто проследит за ними, если мы все уйдем? Заикнулась об этом матушке, и она охотно, даже поспешно согласилась подменить меня. У нее не было желания слушать речи Феанаро. А мы с Арквенэн, едва не спотыкаясь, выскочили на улицу и быстро пошли вверх, к вершине Туны, где стоял дворец Короля.

Чем ближе мы подходили к Королевской Площади, тем больше народу становилось на улицах. Сумрак отступил: у многих дверей теплились лампады, а кое-где — и новые светильники, от которых исходило нежное голубовато-серебристое сияние. Но больше всего было факелов. Они горели на стенах домов, на столбиках-опорах по сторонам мостовых и лестниц, многие несли их в руках. Их свет — яркий, трепещущий, тревожный — затмил звезды, сделал небо иссиня-черным, залил светлые камни стен беспокойным румянцем.

Беспокойными, напряженными, раскрасневшимися были и лица собравшихся на площади. Факельный свет сделал их такими? Или быстрая ходьба? А может, виною тому были слова Феанаро?