Лёд (СИ)

Тут мы пошли гораздо медленнее: временами Тиндал подолгу присматривался и прислушивался, выбирая направление. Чем дальше мы углублялись в лабиринт крутых ледовых гребней, тем мрачнее он становился и тем сильнее забирал к северу. Мы безропотно брели за ним, перетаскивая волокуши через бугры и ямы. Алассарэ пытался идти сам, но его хватало лишь на несколько сотен шагов. Он снова ложился на волокушу — и вскоре снова вставал с нее, потому что раны болели от тряски хуже, чем от ходьбы. Ниэллин метался между Тиндалом, Айканаро и Алассарэ, то помогая с волокушами, то поддерживая раненого, когда тот совсем ослабевал. Оставалось радоваться хотя бы тому, что лед неподвижен и нам не грозит на каждом шагу провалится в пучину или быть раздавленными между льдин.

К середине дня мы, порядком измученные, оказались перед широкой трещиной, затянутой молодым льдом. Противоположный край ее вздымался сажени на две, как будто его приподняло и выворотило из-под воды. Трещина тянулась с запада на восток, и я ждала, что Тиндал поведет нас вдоль нее. Но он остановился и стоял, как будто не знал, куда идти дальше. Воспользовавшись передышкой, Ниэллин тяжело уселся на волокушу и сразу задремал.

— В чем дело? — подойдя к Тиндалу, спросил Айканаро.

Тот ответил озабоченно:

— Похоже, нас на юг снесло. Как бы опять не попасть в то течение…

— Ты же слышишь лед, — напомнила я. — Ты бы почувствовал, что впереди разводья.

— Я и чувствую. Надо опять на север пробиваться.

Новость не напугала меня: я устала бояться. В конце концов, мы уже попадали в разводья. Выбрались из них тогда — выберемся и сейчас.

Арквенэн спросила:

— Интересно, у наших что? По ровному идут или как мы, опять в буераки залезли? Знать бы хоть, где они!

— Далеко, — мрачно сказал Айканаро. — У них тоже буераки. Точнее сказать не могу. Мы с Артафиндэ утром дозвались друг друга, но…

Он не закончил, да в объяснениях и не было нужды: все мы знали, что осанвэ тем слабее, чем дальше друг от друга собеседники, и что оно не указывает направления. Нам придется идти наугад в надежде самим достичь берега. Надежда догнать народ во льдах тает с каждым кругом.

Знал ли Айканаро, чем все обернется, когда решил остаться с раненым и целителями? Наверное, знал, потому и предлагал мне и Арквенэн уйти со всеми. Но теперь это не важно, мы ведь настояли на своем. И не важно, много нас или мало: чтобы дойти куда-то, надо просто идти, будь то в толпе сородичей или с горсткой ближайших друзей…

И мы пошли дальше. В указанном Тиндалом месте спустились в трещину, перетащили волокуши. Ниэллин подсадил Алассарэ, а Айканаро с Тиндалом за руки затащили его на скользкий откос. На той стороне лед оказался еще бугристее, нагромождения обломков — еще круче и чаще. Алассарэ вставал с волокуши всякий раз, как надо было перетащить ее через гряду, и перелезал сам с помощью Ниэллина или Айканаро. Однако препятствия давались ему все тяжелее, двигался он все неуверенней. Спускаясь с очередного гребня, он оступился, Ниэллин не удержал его, и оба кубарем скатились к подножию гряды.

Мы кинулись к ним. Ниэллин сразу встал на колени, приподнял бесчувственного Алассарэ, положил руку ему на лоб… Через несколько мгновений тот со стоном открыл глаза и тут же попытался сесть.

— Лежи, — велел ему Ниэллин. — Отдохни чуток.

— Со мной все в порядке! Просто… голова закружилась.

— Ну да. Конечно.

Ниэллин достал из-за пазухи крохотный сверточек и, развернув, поднес к губам Алассарэ последний кусочек лембаса:

— Ешь.

Сжав губы, Алассарэ помотал головой, как ребенок, который отказывается от невкусной пищи.

— Сам ешь, — пробормотал он, стараясь не разжимать зубов. — Тебе нужнее. Не хочу, чтобы ты об меня убился, как…

— О Элберет, помоги! — вскричал Ниэллин. — Алассарэ! Мало мне твоей болезни, мучайся еще с твоим упрямством!

— Прекратите!

Айканаро взял кусочек из руки Ниэллина и, осторожно разломив, протянул по частичке каждому:

— Ешьте оба. Надеюсь, лембас прибавит вам сил. И убавит упрямства.

Пристыженные, оба спорщика послушно съели по кусочку. Лембас помог! В тот день Алассарэ больше не пытался геройствовать и честно просил остановиться для отдыха, когда не мог больше ни идти, ни терпеть толчки саней. А к Ниэллину вернулись не только силы, но и обычная выдержка, совсем было покинувшая его после гибели отца.

К вечеру Тиндал разыскал среди гряд более-менее ровное место. Как обычно, мы поставили шатер, разожгли огонь, приготовили пищу. Ниэллин полечил Алассарэ, и тот уже не пытался уклониться от его рук… За переход мы одолели около пяти лиг; день прошел почти так же, как проходили дни до нашего разделения с народом. Мы привыкали к нашему одинокому путешествию. Мысль о том, что сородичи наши целы и по-прежнему идут по льдам, поддерживала и укрепляла нас. И… вдруг восточный берег уже не так далек, как кажется?