Лед тронулся

Тогда что же делать? Отказаться от приношения Кашлинского? Это конфликт с Марленом. Причем открытый. И с Сашкой, с Юлей. Мало того, пока он будет в Штатах, его людей Кашлинский под крылом Марлена съест. Аксельбант — не защита. И отцу работать на фирме не дадут. Просто тихо отстранят от дел. Самостоятельно Михаил Леонидович, к тому же не будучи адвокатом, клиентов добывать не сможет.

Выходит, надо соглашаться. Причем, не показывая вида, что все понял. Пусть дураком считают. «Вернемся — разберемся». Хорошо, что его люди будут располагаться отдельно. Пусть и в магазине, но сами по себе.

— Отлично! Класс! Я согласен. Когда можно переезжать?

— Да хоть завтра! Там все уже готово! — Кашлинский не смог скрыть вздоха облегчения.

«Не тот хитрый, кого хитрым считают», — вспомнил Вадим любимую присказку тестя.

Глава 8

Всю следующую неделю Вадим бегал, звонил, обсуждал, — словом, делал все что угодно, только не работал. Михаил Леонидович, наблюдавший за сыном на фирме, а об остальном знавший из разговоров с Леной, не выдержал, поймал его в коридоре полуподвала и попытался образумить.

— Вадик, так нельзя! Ты же…

— Батя, оставь! Мне надо… столько успеть…

— Знаешь, есть такое выражение: дел столько, что работать некогда!

— Вот-вот! Мой случай. Но надо.

— Знаешь, я где-то прочел, кажется, у Ремарка. Не помню. Что-то типа: «Он всю жизнь обустраивал свою жизнь, и в итоге выяснилось, что пожить так и не успел».

— Вряд ли у Ремарка, — со смехом отозвался Вадим.

— Почему?

— Он хорошо писал, а три однокоренных слова в одном предложении — перебор!

— Да не в том дело, — обиделся Михаил Леонидович. — Ты о сути подумай.

— Вот обустрою и подумаю. Думать-то никогда не поздно, верно? — Вадим явно решил отшутиться. — Ладно, отец, я побежал. Маме привет.

Михаил Леонидович растерянно смотрел в спину сына, мчавшегося к лестнице на улицу.

Дел и вправду было много. За неделю Вадим успел подготовить свою часть фирмы к переезду. Он не просто собрал нужные папки с документами. Он говорил с сотрудниками, объясняя и успокаивая, все нормально, так и задумывалось. Фирма не распадается, два офиса — более солидно, чем один. Сложнее всего оказалось убедить ассоциаторов, что располагаться в магазине даже выгодно: большой поток потенциальных клиентов.

Игорь Стольник съязвил: «Стоило создавать фирму, первое в Советском Союзе частное адвокатское бюро, чтобы опять начинать работать с „улицей“». Вадим окрысился и ответил, что настоящие «свои» клиенты к хорошему адвокату и на рынок приедут. Игорь предпочел дискуссию не продолжать…

Среди важных дел значился звонок Стэну. Менять очередность приезда — вначале он, потом Саша, было невозможно, но вот попробовать сдвинуть сроки стоило попытаться. Могло получиться вполне «складненъко». Он, как и просили «америкосы», едет первым, Саша вторым, но он с февраля, а Саша, скажем, с сентября. Раньше московский офис «Брайан» все равно открыть не успеет.

Разговор со Стэном Вадим начал с того, что подтвердил, что принимает предложение американцев, но попросил отложить свое прибытие до 1 февраля.

Стэн рассмеялся:

— Да, я помню, ты не любишь переезжать с места на место в январе. Особенно под Новый год.

— Не в этом дело. С визами трудно — в вашем посольстве ведь Рождественские каникулы. Да и Новый год хочется дома встретить! Да, и еще. Наши строители раньше Нового года ремонт вашего офиса не закончат. Увы! — Вадим не собирался посвящать Стэна в проблемы на фирме.

— Ну с посольством-то мы договоримся. Но, впрочем, нас первое февраля устроит. А кто с тобой едет?

— Валерия Скорник. Я за нее ручаюсь!

— Твой вопрос. Мы партнеры, и должны друг другу доверять. Я прав?

— Прав!

Вадим предложил Лере поехать на стажировку в США два дня назад. Первая реакция ее была непосредственной и нецензурной. «Ты что, охренел?!» — так бы звучала ее фраза в литературном переводе и с пространными купюрами. Но вечером Лера перезвонила Вадиму домой и сообщила, что муж, Володя, дал ей «просраться» по полной программе. Как женщина Востока, она не вправе ослушаться и готова ехать. Разумеется, с повелителем.

Вадим видел мужа Леры всего дважды, когда тот заезжал за ней на фирму. Володя производил приятное впечатление — легкий, остроумный, при этом мужик явно с характером и немалым жизненным опытом. Ему перевалило за пятьдесят. Лера была его третьей женой. Вадима сразу подкупило в нем какое-то мальчишество, даже шпанистость. Хотя профессия у человека серьезная, — архитектор.

Встретившись на следующий день на фирме, Лера рассказала Вадиму, почему Володя так завелся. Он считал, что в Союзе скоро начнется строительный бум. Кооператоры станут вкладывать деньги в загородные дома, спасая тем самым от инфляции «честно заработанное непосильным трудом на ниве строительства капитализма». А школы «малоэтажного строительства» — этого термина Осипов раньше даже не слышал — в Союзе нет. Поэтому, если Володя и потеряет полгода, в смысле работы, то узнает в США, как такие дома строить. И вернувшись уже в качестве уникального специалиста, свое быстро наверстает.