Лед твоих объятий

В первый момент, мне показалось, что я ослепла. Темнота окружила со всех сторон, заставив испуганно дернуться, но, уже спустя минуту, мне удалось собраться и вызвать светящийся ледяной сгусток. Так. Теперь осталось понять, откуда идет этот странный заунывный звук. Ага. Вроде бы, откуда-то снизу.

Я осторожно шагнула на лестницу, спускающуюся в подземелье. Ступени скользили под ногами, и мне приходилось держаться рукой за стену, чтобы не упасть. Один пролет, второй, третий… Далеко же забрался правитель Хроноса. В самое сердце Эгейской пустыни.

Чем ниже я спускалась, тем громче становились звуки. Я уже могла разобрать отдельные слова.

— Аэринус мортиус элей и тон. Эренео гоби татус.

Та-а-ак. А кто это тут у нас темной магией балуется? Что за уроды здесь окопались?

Я бесшумно подкралась к широкому проему, заглянула внутрь погребального зала и едва удержалась от удивленного возгласа. В центре огромного помещения, отделанного каррарским камнем, стояла мраморная гробница, а вокруг нее покачивались несколько закутанных в черное фигур. Четверо… Нет, пятеро, одного я сначала не заметила. Они заунывно пели какие-то заклинания, и воздух вокруг дрожал от едва уловимых вибраций. Они ширились, захватывали пространство, расходясь кругами по залу, и вовлекая в происходящее всех, кто попадал под их влияние.

Спустя несколько секунд, я почувствовала странное опустошение. Казалось, медленно, по капле, из меня утекает жизнь. Навалилась апатия, захотелось исчезнуть, раствориться, уйти в небытие…

— Аэри. Сантери. Эреу.

Я сама не заметила, как стала раскачиваться в такт этих непонятных слов.

— Вартани. Эроти. Скасиус.

"Скасиус" — повторила я, но тут в убаюкивающий речитатив вклинилось что-то постороннее. Какой-то тонкий, едва слышный звук. Он ощущался странным диссонансом, в нем было теплое дыхание жизни, и боль, и безнадежность… И этот звук заставил меня встряхнуться. Какое небытие? Что за бред? О чем я думаю?

Заклинания стали громче, перебивая тонкие подвывания, но я уже увидела… Прямо над гробницей, в веревочной петле, висел щенок арса. Маленький, нескольких недель от роду. Его серебристая шерстка отсвечивала в темноте, синие глаза влажно блестели, небольшой пушистый хвостик жалобно поник.

Я присмотрелась внимательнее. Шарг. Прямо под левой передней лапой у арса была рана, из которой сочилась кровь. Она капала на гробницу, стекая в круглое отверстие посреди темной плиты. Дорговы ублюдки. Жертвы они приносят.

Я не раздумывала ни секунды. Все стало неважным. Эти твари… Они не имеют права жить. Они не должны жить. Пусть отправляются в свой излюбленный хаос.

Лед откликнулся сразу, заклинание стазиса слетело с губ за секунду и обрушилось на выродков, заставив их замереть в прозрачных снежных глыбах.

Так вам и надо, дорговы дети.

Теперь оставалось освободить малыша.

Я взобралась на гробницу, прошептала одно из бытовых заклятий, и веревки развязались, а щенок оказался у меня на руках. Он продолжал тихо поскуливать, и мне пришлось стиснуть зубы, чтобы самой не разреветься. Еще бы несколько минут… Нет, лучше не думать о том, что было бы с арсом, если бы я не успела.

Кое-как стащила с себя рубашку, оторвала от нее полосу и перевязала щенка. Он смотрел на меня внимательно, все понимая и даже не пытаясь вырваться.

Повязка моментально пошла красными пятнами, и мне пришлось наложить еще несколько слоев, прежде чем кровотечение остановилось.

— Тихо, маленький. Все хорошо, — приговаривала я. — Сейчас мы отсюда выберемся…

— На твоем месте, я бы не был в этом так уверен.

Шарг. Откуда он взялся?

Прямо напротив возник высокий худой старик. Длинные седые волосы, серая хламида, бесцветные глаза… Такое ощущение, что передо мной появился один из бесплотных обитателей Реоса. Нет, раньше я не верила в идею Чистилища, но старик казался настоящим обитателем царства теней.

— Положи детеныша на гробницу. Ритуал не должен прерываться, — приказал маг.

— Да, пошел ты.

Я крепче прижала к себе малыша, со страхом осознавая, как медленно бьется его сердце. Шарг. Он же столько крови потерял. Как у этих извергов руки не отсохли?

— Напрасно дерзишь, шаэри, — хрипло сказал старик.

Он вытянул вперед указательный палец и что-то негромко шепнул.

В тот же миг, мое тело пронзила боль. Крев сатари. Мерзкий ублюдок.

Я попыталась почувствовать свой лед, но боль становилась все сильнее, туманя рассудок, подчиняя, заставляя разжать руки. Нет. Щенка я не отдам.

— Зря упрямишься, шаэри, — сквозь пелену сдавливающего виски тумана, услышала я хриплый голос. — Дальше будет только хуже.

Боль усилилась. Она, словно удав, кольцами сжимала тело, по капле забирая дыхание, силы, мысли. И саму жизнь.

Я потеряла счет времени, забыла, кто я и где нахожусь, и только одно держало меня в сознании — арс. Маленький. Слабый. Беззащитный. Я не могу его отдать.

— Глупая, глупая шаэри. Молодая, порывистая, нетерпеливая. В тебе так много жизни. Ты еще не умеешь пользоваться своей силой, но потенциал есть, и он очень большой. Жаль, что ты оказалась в таком неподходящем месте.